«Ты все не можешь успокоиться. Она же в бреду была. Мне показалось, что иностранные слова произносила. Но, может быть, только показалось».

«Какие слова?»

«Вроде латынь, а может, итальянский…»

«Ты это серьезно?»

«Все, – сказала Люська, – больше я на эту тему не разговариваю. И вообще. Ничего не было. Забудь».

Марта замолчала и закурила. Теперь она совсем протрезвела.

– Что же было дальше? – заинтригованная Галина во все глаза смотрела на подругу.

– А ничего до сегодняшнего дня. Все спокойно. Я последовала совету Люськи и забыла обо всем.

– Плохо же ты забыла, вон какие подробности рассказала.

– За-бы-ла!!! Все. Но, – она подняла палец кверху, – я до сих пор убеждена, что в той комнате, кроме меня, кто-то был.

Поздно вечером приехал Павел. До тех пор Галина оставалась у Глиномесовых и с нетерпением ждала известий. Неудивительно, что в данном случае она принимала чужую беду как свою. Судьба Маши глубоко затронула ее. Но к тревоге за девочку примешивалось какое-то иное чувство. Что-то в этой истории было необычно, таинственно. Что-то такое, о встрече с чем человек мечтает всю жизнь. Мечтает и страшится этой встречи.

На Павле лица не было. Он старался казаться спокойным, однако это плохо ему удавалось. Молча прошел на кухню, сел за стол, отломил кусок от лежащей булки, отрезал кружок колбасы и стал механически жевать.

– Ну что там?! – в один голос закричали обе женщины.

Павел тоскливо взглянул на них.

– Боюсь, что плохо.

Марта без сил опустилась на табурет и закрыла лицо руками. Ее поза выражала невысказанный упрек. Молчала и Галина.

– Машка, вне всякого сомнения, похищена, – угрюмо сообщил Павел, – все эти разговоры, что она заблудилась в лесу, – чушь собачья! Лесов там хоть и много, но это скорее перелески, и они почти все пересечены дорогами. Конечно, леса прочесывают. Начали искать с утра, я сам с ними ходил, но безрезультатно. По еще одной версии она могла утонуть. Однако тамошняя речка, что называется, воробью по колено. Тоже всю облазили – ничего.

Предположили, что она могла, никому ничего не сказав, уехать домой. Скажем, на попутке. Но, если бы это было так, она бы уже приехала. Кроме того, бабка твердит, что они не ругались и Маша ни о чем подобном не говорила. Бабка, к слову сказать, страшно переживает. Почернела вся, с кровати не встает…

– Так ей и надо! – бросила, не поднимая головы, Марта. – Не смогла уберечь…

– Зря ты так, – еле слышно произнес Павел, – она тут как раз ни при чем.

– А кто при чем? – судорожно вздохнув, выдавила Марта.

Павел помолчал, потом посмотрел на Галину:

– Вчера после обеда Машу видели разговаривающей с мужчиной. Видела соседка, но не придала значения, решив, что это какой-то родственник. Мужчина был ей совершенно незнаком. Лет тридцати-сорока, в спортивном костюме, с очень короткой стрижкой. Спустя какое время после этого она пропала, сказать трудно. Скорее всего – сразу же. Правда, бабка хватилась ее только к вечеру.

Местной милиции, конечно, очень не хочется признавать факт похищения. Они продолжают настаивать, что она заблудилась. Но я в похищении почти уверен. Причины могут быть две. Либо ее украли с целью дальнейшего выкупа, либо это дело рук какого-то маньяка, и тогда вообще плохо.

– Что ты такое говоришь? – в исступлении закричала Марта.

– Ничего не поделаешь, – угрюмо заметил Павел, – нужно смотреть правде в глаза. На местную милицию у меня надежды никакой, к тому же это – другая область. У нас бы я мог попытаться использовать свои связи…

– Словом, ты хочешь пустить все на самотек?! – вновь закричала Марта.