Увидев преображение кузины, Мэдлин захлопала в ладоши и воскликнула:

– Прекрасно, мне нравится! Цвет просто идеальный!

– Чудесно! – поддержала ее Джульет, отступая, чтобы как следует оценить наряд новоявленной модницы.

На самой Джульет было темно-зеленое платье, элегантное, но скромное. Она намеренно одевалась так, дабы не слишком выделяться среди других девушек. Платье было красивое, но не настолько ошеломляющее, чтобы привлечь к Джульет чье-либо внимание. Из-за травмы щиколотки девушка не могла танцевать и заявляла, что предпочитает наблюдать за обществом на некотором отдалении, но порой Сесили казалось, что Джульет не так уж довольна своим положением, как та утверждала.

Джульет восхищенно дотронулась до светло-вишневой ленты, вплетенной в каштановые кудри кузины.

– Не может быть, чтобы ты сама это сделала! – воскликнула она.

Сесили чуть было не фыркнула, но спохватилась, что леди такое не подобает.

– Нет, конечно. Это заслуга Мег, горничной Вайолет, она занималась моими волосами под руководством мсье Леблана. А платье выбрала Вайолет. Конечно, сначала посоветовавшись с мадам Д’Оберг.

Мэдди одобрительно кивнула. Ее розовое платье тоже было сшито в мастерской мадам Д’Оберг. Из них троих она больше всех интересовалась модой. Сесили одевалась со вкусом, потому что в обществе так принято. Джульет нравились изящные платья, но с гораздо большим удовольствием она предпочла бы получить с континента ноты какой-нибудь музыкальной новинки. А вот Мэдлин питала прямо-таки слабость к роскошным нарядам. А еще она очень завидовала высокому росту Сесили, в то время как та завидовала миниатюрности Мэдлин. Так уж повелось в мире, что каждый хочет иметь противоположное тому, что у него есть.

– Глядя на тебя, я почти решилась попросить маму помочь мне с выбором гардероба, – мечтательно, с чувством сказала Джульет.

Ее мать Роуз, леди Шелби, из всех сестер Физерстоун была самой тщеславной, и ее не на шутку раздражала застенчивость Джульет. Что проку иметь дочь, если она предпочитает одеваться неброско и наблюдать жизнь света со стороны, вместо того чтобы самой в ней участвовать?

– Почти, но не совсем. Хотя, пожалуй, стоило бы посмотреть, как она удивится.

– Я уверена, что Вайолет была бы рада помочь, – сказала Сесили, вновь благодаря судьбу за то, что отец женился на Вайолет Физерстоун, а не на Роуз. Вспомнив об отце, она посерьезнела и добавила: – С тех пор как отец вернулся из Египта, я еще не видела ее такой довольной.

Мэдлин сочувственно сжала руку Сесили.

– Как здоровье лорда Херстона?

Сесили начала было отвечать, но, увидев, что к ним подходит Вайолет, смолкла на полуслове.

– Не правда ли, девочки, она выглядит великолепно, – заявила леди Херстон, целуя воздух над щеками племянниц. – Сесили, ты в самом деле прекрасна. Я надеюсь, ты сегодня вдоволь натанцуешься и забудешь глупые россказни про проклятие гробницы.

Когда леди Херстон отошла от девушек на приличное расстояние, Сесили сказала:

– Меня больше беспокоят разговоры о том, что отец виновен в смерти Уильяма Далтона. Никто, конечно, не смеет говорить это нам в глаза, но заметно, что леди Тонтон и миссис Фаулер-Монк считают именно так. Их глаза прямо-таки горят негодованием.

– В таком случае, – заметила Мэдди, хмурясь, – тебе лучше держаться подальше от Амелии Сноу. Перед тем как ты появилась, они с Фелисией Даунс составляли список тех, кого проклятие может поразить в следующую очередь. Мне неприятно это говорить, но к ней присоединился весь ее небольшой кружок поклонников.