Я нажала на ручку балконной двери. Соблазн потроллить гостя фразой «Только после вас!» был велик, но я сдержалась. Во-первых, этот тип запросто может подумать, что я хочу полюбоваться на его голую задницу, потому как туда полотенца не хватило. А во-вторых, если его запустить первым в квартиру, то полотенце ему не поможет. Ибо там на подоконнике уже встал в боевую стойку Кефир.

Кот, едва я открыла балконную дверь, тут же рыжей мохнатой молнией метнулся с подоконника, откуда вел наблюдение. И я неосознанно тут же дверь за собой и захлопнула. Посиди на балконе еще немножко, гостюшко, пока я кота в ванной запру. Только в тазу красном пластмассовом не копайся и на штаны мои рабочие не посягай.

Спустя примерно пять минут я балконную дверь снова открыла, и мой временный балконный жилец опасливо шагнул в квартиру.

Кефир, оскорбленный в своих лучших мейн-куньих чувствах, лишенный свободы передвижения, явно почуял, что на его территорию ступил чужак. Захватчик. Другой самец, в конце концов! И жутко и утробно завыл. Если вы никогда не слышали, как воет тринадцатикилограммовый мейн-кун, то поверьте, вам оно и не надо. Вой перемежался с таким же душераздирающим и угрожающим шипением. А еще дверераздирающим звуком шкрябанья – это Кефир пытался в царство свободы дорогу когтями проложить себе.

Чёрт! Сейчас всю филёнку издерёт. Одни убытки с этим гостем!

– Фу! – на пределе голосовых связок рявкнула я.

Кефир перестал шкрябать, но испустил вой, который перекрыл всё, что он издавал до этого.

– А у тебя там… дверь крепкая? – шепотом спросил горе-любовник.

– Покрепче твоих нервов! – огрызнулась я.

Он вздохнул, но промолчал. И я решила, что сейчас настал наиболее подходящий момент, чтобы высказать ему всё. И подбоченилась. Читать лекции о морали всегда удобнее именно в этой позе.

– Вот с такими звуками тебя в аду будут черти на сковородке жарить! – запустила пробный шар я.

Голопузик вытаращился на меня так, будто я стала выть и шипеть, как Кефир. Надо же! Оказывается, во мне пропадала проповедница.

– Да-да! – я даже подняла обвиняющий указательный палец. – За прелюбодеяние еще и не то полагается!

Гостюшко мой некоторое время всё так же ошарашенно смотрел на меня. Ну, хоть рот прикрыл, и на том спасибо. Поёрзал рукой, которой держал полотенце, очевидно, влажное полотенце наверняка доставляло ему дискомфорт. А мне этот факт доставлял, наоборот, удовольствие. Потому что нечего обманывать хорошего человека, соседа и мужика Миху!

– Слушай, дай мне какие-нибудь штаны. Пожалуйста, – наконец выдал он.

– Сейчас прямо! – Я только разогналась. – Голым отсюда пойдешь!

– Ты чего такая злая?

– А ты, козел, добрый! – рявкнула я. – Чужую жену шпилить в отсутствие мужа – это просто образец добродетели. Сейчас зарыдаю от умиления!

– Если что, я не знал, что она замужем! – ответно вдруг рявкнул мой гость.

Не в том я была состоянии, чтобы проигнорировать эти слова. Потому что они были слишком похожи на правду. Потому что это было вполне в духе Юли-фигули. Но я всё же уточнила на всякий случай.

– Правда, что ли?

– Правда. – Он тоже стал говорить спокойнее. – Если бы я знал, я бы с ней ни за что не поехал. На хрен мне такие приключения?

– Так ты что… Ты с ней раньше не был знаком?

– В клубе сегодня подцепил, – буркнул он.

– А кольцо обручальное на пальчике? – продолжала следствие я. Во мне, оказывается, не только проповедница, но и следователь пропадал. Впрочем, говорят, это врождённые женские умения.

– Не было у нее кольца! Что я, дурак, что ли? Или слепой?