– А потому что… – начала говорить Стеша, но замолчала задумавшись. – А вообще, вот сейчас по больному было. Но я тебя великодушно прощаю, так как чисто по-человечески люблю, и ты моя подруженция давняя. Прям как виски многолетней выдержки. – Стеша уставилась в панорамное окно, за которым всё так же шёл снег. – А вообще, надо мне вас покинуть и сходить в дамскую комнату.

– Носик припудрить? – пытаясь сгладить неловкость, с улыбкой предположила Катя.

– «Припудрить носик» я ходила лет двадцать назад, а сейчас мне надо банально отлить, – Стеша выбралась из глубокого кресла, поправила платье и декольте, подмигнула подружкам и удалилась.

– Неловко вышло, – глядя ей вслед смущенно проговорила Катя.

– Неловко, – согласилась Алиса и махнула рукой. –  Ничего. Отойдёт.

***

Стеша не вернулась сразу к столу, а подсела у барной стойки поближе к Марку. Бармен смешивал очередной коктейль, поглядывал на погрустневшую Стешу, но молчал. Молчала и Стеша. Она сидела, подперев голову рукой, а другой выстукивала мотив игравшей фоном песни.

– Вот скажи мне, Марк, – завела разговор Стеша и замолчала, подумав, что это так банально и как будто из романа: герой в печали разговаривает с барменом. – Почему всё классные мужики либо женаты, – она скосила глаза на его безымянный палец, украшенный тонким ободком кольца, – либо женаты. Ведь должен быть где-то человек, с которым мне будет классно. Или не должен быть?

– А ты придумай его.

Бармен достал высокий стакан и наполнил льдом. Влил водки, достал с полки персиковый ликёр. Перемешал. Добавил оранжевый сок и мягко-красный морс.

– Да я сколько ни придумываю, всё получается, зачем ему такому прекрасному нужна я.

– А ты и это придумай.

– Ты смеёшься? – недоверчиво посмотрела на него Стеша, приподняв брови.

– Сейчас время такое. Декабрь. Новый год. Время для волшебства, – опять ушёл от прямого ответа Марк, нарезая апельсин на тонкие дольки.

– Ну да, конечно, – протянула Стеша.

– «Секс на пляже» повторишь? – бармен поставил перед ней только что сделанный коктейль.

– Давай уж свой секс, – ворчливо начала говорить Стеша и, поняв двусмысленность фразы, попыталась выкрутиться. – В смысле не твой секс, а просто секс. Короче! – схватив бокал, она поспешно сделала глоток, так как всё больше и больше запутывалась в словах.

– Я понял, – улыбнулся Марк.

– Придумай. Придумай. Как будто что-то получится из этого, – справившись со смущением, проговорила Стеша. – Ладно, твоё здоровье! – отсалютовав бокалом, она слезла с высокого стула и пошла к подругам.

– У меня получилось, – тихо ответил ей в спину Марк, провёл большим пальцем по ободку кольца и повернулся к новому посетителю.

***

– Может быть, я ему завидую? – услышала Стеша, подходя к столику.

Катя нервно заправила за ухо выбивающуюся прядь волос.

– Хочу, чтобы он страдал. Вот чтобы ему было плохо, стрёмно и неустойчиво. Чтобы со всем этим он приходил ко мне. А я его успокаивала. Как прежде. А по факту всё это сейчас чувствую я. Мне плохо. А ему всё равно, ему хорошо. Он выбрал спокойную жизнь и не угнетается.

Алиса, что слушала предельно внимательно всё это время, с чувством воскликнула:

– Вот подлец, а!

Стеша, снова устроившись в своём кресле, добавила:

– И спасать-то больше некого.

– Некого, ага, – удручённо вздохнула Катя.

– Тоска зелёная, – хором протянули её подруги, и переглянувшись вновь расхохотались. Через мгновение к ним присоединилась и Катя.

– А вот ещё возраст, между прочим, – отсмеявшись продолжила жаловаться подругам Катя. – Годы идут, все дела.

– Что ты знаешь за возраст, девочка! – всплеснула руками Стеша. – Ты меня спроси за возраст. И я тебе отвечу! Возраст – это когда красивые подруги, это уже статус, а не ревность. А ещё, девочки, возраст – это когда смотришь в сети на фотографии выросших сыновей подруг. Выросших, между прочим, практически на твоих глазах. Смотришь на этих красавцев, значит. Слюни вытираешь и думаешь: «Сын подруги. Нельзя». Вот это, я тебе скажу, возраст. А всё остальное фигня.