- Получается, скоро я буду в Японии, но пока не знаю, когда смогу вернуться в Россию.

 - Мы увидимся в Токио. К тому же, вы мне сможете повторить свой рассказ при личной встрече.

 - Хорошо. Но я хотела тоже... принять участие... Не думала, что так выйдет.

 - Будем надеяться, что ваш дедушка скоро поправится, - попытался поддержать её Акира. Он не слишком-то хорошо умел утешать плачущих девушек. Возможно, будь у него младшая сестра, а не брат, это выходило бы немного лучше.

 - А если у нас ничего не получится? – засомневалась она. Акира будто видел её сейчас. Поникшая голова с разбросанными по плечам волосами, дрожащие губы, припухшие после недавних слёз глаза.

 - Всё получится, - заверил её он, даже самому себе не решаясь признаться, что не чувствует полной уверенности в собственных словах.

Мегуми

В самолёте, уносящем её на родину, Мегуми снова снилась та пожилая женщина в кимоно. Только на этот раз сон был далеко не таким тёплым и умиротворённым, как в прошлый раз. Незнакомка хмурилась, и небо над их головами выглядело тёмным, предгрозовым. Мегуми попыталась сделать шаг вперёд, но женщина словно отдалялась от неё, не позволяя приблизиться, а скоро исчезла совсем. Всё изменилось так резко, будто переключили телевизионные каналы, и начался новый сон.

В нём появилась девушка, которая отчего-то показалась неуловимо знакомой. Европейской внешности – скорее всего, русская. Невысокая, одного роста с самой Мегуми. Довольно симпатичная. Волнистые тёмно-русые волосы, открытая улыбка. Девушка шла по широкой городской улице, обеими руками держала большой букет садовых ромашек и что-то негромко напевала. Судя по всему, настроение у неё было превосходным.

Мегуми проснулась. Картины приснившегося стояли перед глазами отчётливо, будто кадры кинофильма. Пожилая японка в красивом дорогом кимоно, приснившаяся уже во второй раз. А ещё – русская девушка с ромашками. Где они могли встречаться раньше?

Спустя некоторое время Мегуми вспомнила, где. С девушкой они столкнулись на входе в тот самый магазин, в котором первым покупательницам дарили подарки. Та ещё ответила ей на английском, когда Мегуми извинилась. А ещё – тут пришлось хорошенько сосредоточиться, чтобы припомнить – они сидели рядом в метро. На тот момент Мегуми не обратила особого внимания, но сейчас воспоминание обрело яркость и чёткость, и показалось даже немного странным, почему она упустила этот факт прежде.

Но что может означать сон? Простое ли совпадение – дважды за день пересечься с одним и тем же человеком? А ведь та девушка наверняка тоже получила подарок в магазине, в таком же пакете...

Мегуми вытащила из сумки блокнот, с которым почти никогда не расставалась, и простой карандаш.

Линии одна за другой ложились на бумагу, и скоро в их сочетаниях начало проглядывать лицо девушки. Той самой, которую Мегуми видела во сне, а прежде – в магазине и в метро. Сходство получилось значительным, и теперь оставалось лишь надеяться, что портрет за неимением фотографии окажется полезным. Мегуми решила отдать его Мори Акире и рассказать о своих подозрениях по поводу девушки. Впрочем, о сновидении всё же, наверное, следовало бы умолчать. Ещё неизвестно, поверит ли он в такое. Она слышала о полицейских и частных детективах, которые в своих поисках обращаются за консультациями к экстрасенсам и гадалкам, но это скорее исключение, нежели правило.

Немного помедлив, Мегуми перевернула страницу и приступила к следующему рисунку. Мысленно возвращаясь в зыбкий мир своих недавних снов, она по памяти переносила на бумагу образ незнакомой пожилой женщины. Тронутые сединой густые волосы в строгой причёске, ниточки морщин на всё ещё красивом лице, рисунок на ткани кимоно. За спиной японки Мегуми изобразила дом, который также видела во сне, и сакуру. Теперь рисунок обрёл завершённость, и казалось, будто выражение лица изображённой на нём женщины вот-вот изменится, глаза тронет улыбка, а с губ слетят негромкие слова.