После отбоя, ближе к одиннадцати часам, Гришу разбудил Женя Соболев. У него было очень испуганное лицо и чересчур серьезный вид.

– Вставай, – тихонечко толкая спящего Тополева, шепотом повторял завхоз, склонившись над ним.

– Что случилось? – спросонья не понимая, что происходит, громко спросил Григорий.

– Пойдем в каптерку. Вопрос срочный! – заторопил Евгений, и они пошли в дальний конец барака. – На! – протягивая свой сотовый, начал объяснять Соболев. – Тебе положенец сейчас звонить будет.

Гриша присел на стул в углу вещевого склада с телефоном в руках, а Женя поторопился покинуть помещение, как только аппарат начал вибрировать от звонка.

– Алло? – ответил Гриша.

– Привет! Это Феруз, – раздалось с другого конца.

– Здорово, Феруз! Это Гриша Тополев. Как дела?

– Дай Бог! Все хорошо, слава Аллаху! Как устроился на новом месте? Проблемы, просьбы? Нужда, может, в чем есть?

– Все на должном уровне, Феруз. Не хуже и не лучше, чем у остальных, – имеющий уже достаточно тюремного опыта для таких бесед, ответил Гриша.

– Приятно слышать речь не мальчика, но мужа! – отметил положенец.

– И мне приятно, что ты лично позвонил узнать, как я обустроился, – грамотно расставил акценты в беседе Григорий.

– Я звоню тебе не только по этому поводу.

«Кто бы мог подумать?» – подумал про себя Гриша.

– Ко мне обратились уважаемые люди с воли, – продолжил Феруз. – Они говорят, что ты должен им огромные деньги и просят меня поспособствовать их возвращению.

– Это кто ж такие смелые, что без опаски на зону звонят, не боясь записи разговора со стороны оперчасти? – весело спросил Григорий.

– Некто Сергей и Игорь. Знаешь таких? – так же весело ответил Феруз.

– Я так понимаю, что на тебя вышли Игорь Гинзбург и Сережа Тростанецкий? – очень спокойно, медленно и размеренно начал свою речь Тополев. – Я не буду сейчас начинать с тобой полемику. Я им должен или они мне, вольные долги только на воле и решаются. Я тебя сейчас о другом в курс поставлю, чтобы ты тоже понимал, кто у тебя на другом конце провода висит. Эти субъекты, назовем их так для приличия, сначала через мусоров на Бутырке эту тему педалировали. И со мной целый начальник оперчасти про это говно разговоры разговаривал. Потом, после того как с ментами не вышло, они через положенца Бутырки решили счастья поискать, но и тут облом вышел: Ибрагим эту тему пробил и послал их куда подальше. Так вот теперь они решили и тебя в блудняк ввести.

– Ты пойми меня, Григорий, – с появившимся уважением в голосе начал объяснять свой интерес Феруз. – Такие суммы, как они озвучивают, я, если честно, никогда не видел, поэтому и решил позвонить тебе, услышать лично человека, спокойно оперирующего миллионами долларов.

– Что, уже миллионы? Когда они на Бутырку звонили, то хотели всего лишь четыреста с чем-то тысяч.

– Аппетит растет во время еды, – со знанием дела подчеркнул положенец. – Ты абсолютно прав насчет того, что вольные дела должны решаться только на воле. Поэтому, с твоего разрешения, я им так и передам, что скоро ты освободишься и тогда сможешь сам за себя слово сказать.

– Спасибо тебе, Феруз! И терпения в разговоре с не всегда адекватными людьми.

– Поинтересоваться у тебя хочу, – начал после недолгой паузы положенец, – а правду говорят, что ты офицер спецслужб?

– Это они тебе сообщили? – усмехнувшись, переспросил Гриша. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я же говорю тебе: что им веры нет! Придумывают всякую ерунду, а мне потом перед солидными людьми объясняться… Все врут, черти!

– Я услышал тебя, Григорий. Рад был пообщаться с умным человеком! И извини, что разбудил поздним звонком.