Прошло несколько минут. Брижитт мурлыкала себе под нос песенки из спектакля, когда с улицы вдруг донесся звон колокольчика.

– Странно, – сказала она. – Я сегодня никого не жду. Сходи, Валентина, посмотри, кто там.

Служанка спустилась. Послышалось хлопанье входной двери, и женщина вернулась со словами:

– Это из театра… Секретарь директора принес письмо.

– Давай сюда. Ты провела этого господина в гостиную?

– Да.

Рауль видел сверху, как мелькнула юбка молодой актрисы. Служанка протянула конверт. Брижитт немедленно распечатала его и вполголоса прочла:

Русслен, миленькая, передайте моему секретарю повязку с кабошонами, которую вы носите на лбу. Она нужна мне для изготовления копии. Вечером я верну ее в театр.

Услышав эти несколько фраз, Рауль вздрогнул.

«Ах вот оно что! Лента с кабошонами! – подумал он. – Хотел бы я знать, директор тоже в этом замешан? И согласится ли Брижитт Русслен?»

К его облегчению, молодая женщина возразила:

– Это невозможно. Я уже пообещала эти камешки.

– Досадно, – заметила служанка. – Директор будет недоволен.

– Ну что уж теперь! Я обещала, и мне должны порядочно заплатить.

– Так что ответить?

– Я лучше ему напишу, – решила Брижитт Русслен.

Она ушла в будуар и вскоре вернулась с конвертом в руке:

– А ты его знаешь, этого секретаря? Видела его раньше в театре?

– По правде сказать, нет. Должно быть, это новый.

– Пусть передаст директору, что мне очень жаль и что я сама ему все объясню сегодня вечером.

Валентина вышла. Потянулись долгие минуты ожидания. Брижитт села за фортепьяно и начала петь вокализы, которые, по-видимому, заглушали шум у парадной двери, потому что Рауль ничего не слышал.

Надо сказать, он испытывал некоторое беспокойство оттого, что ситуация была ему неясна. Секретарь, которого раньше не видели… просьба о драгоценностях – все это выглядело весьма подозрительно и смахивало на ловушку. Впрочем, Рауль быстро успокоился: внизу откинулась портьера, и он увидел фигуру, скользнувшую в комнату.

«Валентина вернулась, – подумал он. – Ложная тревога. Мужчина ушел».

Внезапно ритурнель резко оборвался, раздался грохот опрокинувшегося табурета, на котором сидела певица, и она произнесла с некоторой тревогой:

– Кто вы? Ах да, секретарь… Новый секретарь… Но что вы хотите, месье?..

– Господин директор велел мне принести украшение, – сказал мужской голос. – Поэтому я вынужден настаивать…

– Но я ему ответила, – пролепетала Брижитт с явно возросшим беспокойством. – Служанка должна была передать вам письмо… Почему она не поднялась вместе с вами? Валентина!

Она несколько раз с тревогой в голосе позвала служанку:

– Валентина!.. Ах! Вы пугаете меня, месье… Вы так смотрите…

Дверь с силой захлопнулась. Рауль услышал грохот падающих стульев, шум борьбы, а потом раздался крик:

– Помогите!

И наступила тишина. Впрочем, уже в ту самую секунду, когда Рауль интуитивно почувствовал, что Брижитт Русслен угрожает опасность, он напряг все силы, чтобы еще немного приподнять крышку люка и протиснуться в него. Потеряв на этом несколько драгоценных минут, он провалился вниз, на площадку третьего этажа, и оказался перед тремя закрытыми дверями. Рауль наугад бросился в одну из них и очутился в комнате, где все было перевернуто вверх дном. Никого не встретив, он пробежал через гостиную и ванную комнату в спальню, где, как он предполагал, продолжалась борьба. И действительно, он сразу заметил в полумраке (ибо шторы были почти полностью задернуты) мужчину, стоявшего на коленях, и распростертую на ковре женщину, которой он обеими руками сжимал горло. Хрипы жертвы мешались с его грубыми ругательствами.