Обезьянка терпеть не может оставаться не при делах, и поэтому, чтобы найти себе занятие, заставляет ум носиться по кругу. Например, в конце месяца вы замечаете, что банковская выписка по вашему счёту на один доллар отличается от ваших собственных вычислений. Обезьянка ужасно рада! Она убеждает вас изучить все выписки и выяснить, где же произошла ошибка. Когда вы решите эту проблему, возникнет другая.

В личных беседах люди рассказывают мне о проблемах с родственниками, партнёрами и работодателями. Когда вы слушаете о проблемах, они кажутся совершенно крошечными. Но чем больше вы размышляете о проблеме, тем сильнее она разрастается. Делать из мухи слона – особый талант обезьянки. Такова природа беспокойного ума-обезьянки.

Обычно мы не наблюдаем за самим умом, поэтому встреча с обезьянкой может сбить нас с толку. Однако в действительности мы начинаем распознавать осознавание и все мысли, чувства и импульсы, которые постоянно проходят через него. Если люди обращаются к медитации, чтобы избавиться от мыслей, такая встреча с умом-обезьянкой может привести их в уныние. Но нам нет нужды избавляться от ума-обезьянки. Закрыть фабрику мыслей не получится никогда, подавить мышление невозможно. Но мы можем подружиться с мыслями. Как это сделать? Нужно просто быть рядом. Мы не проявляем агрессию. Мы не пытаемся покорить или контролировать своего нового друга, но если хотим узнать его качества, то должны оставаться в настоящем при встрече с ним. Когда мы начинаем медитировать, какой бы стиль мы ни выбрали и какой бы традиции ни следовали, нам непременно придётся встретиться с обезьянкой. Однако благодаря медитации осознавания мы даём обезьянке конструктивную задачу.

Селдже Ринпоче в монастыре Шераб Линг, около 1988

Селдже Ринпоче сравнивал ум-обезьянку с начальником компании, задача которого заставлять всех работать как можно больше, 24 часа 7 дней в неделю. Ум, командующий нами, не сбавляет темп. Он постоянно вынуждает нас думать то об одном, то о другом без перерыва и, как правило, без серьёзных последствий. Все эти активности ума подобны десяткам рабочих, нанятых компанией и безропотно подчиняющихся любым приказам начальника, в то время как нам, служащим, и в голову не приходит договориться о лучших условиях, потому что мы уверены, что мы начальники, а не рабы.

Самоотождествление с обезьянкой-начальником превращает нас в рабов эго: «Вот шоколад; я так люблю шоколад! Мне нужен шоколад. Я ненавижу шпинат. Мне нравится этот парень. А вот этот не нравится. Это ужасная машина. А вот эта красивая». Обезьянка швыряет ум то в одну сторону, то в другую. Этот ум похож на бурные волны на поверхности озера, не знающие ни покоя, ни отдыха. Мы спешим выполнять один приказ обезьянки за другим. Мы можем даже подумать: «Секундочку! Возможно, мне удастся на время заставить обезьянку подчиняться моим командам!» Но мы не знаем, как это сделать.

Затем Селдже Ринпоче объяснил, что все наши симпатии и антипатии, приятие и отторжение, отвращение и притяжение – все те сообщения, через которые обезьянка удерживает нас в состоянии взбудораженности, – это проекции. Эти проекции фильтруют данные от органов чувств, вследствие чего возникает отношение, которое мы накладываем на объекты чувств. Вследствие этого запах почти никогда не бывает просто запахом – это либо приятное, ароматное, привлекающее нас чувственное переживание, либо неприятный запах, вызывающий отвращение. Птицы приятно щебечут, а собаки противно лают. Эти реакции отвечают предвзятым отношениям и представлениям, а не настоящей ситуации или объекту.