– Гадь где хочешь. С учетом того, что мой народ уже три сотни лет как потерял это место, я не обижусь. – Разрешил ему гном, проводя рукой по своему гладко выбритому подбородку, а после перевел взгляд на меня. – Волшебник, к тебе вернулась сила?

– Вообще-то нет, но сейчас да…Ненадолго. – Я буквально чувствовал, как утекает по каплям волшебство, задержавшееся в моем теле лишь на очень короткое время. И то, что одновременно с этим спадала дарующая иллюзию всемогущества эйфория и становилось легче логически мыслить, являлось слабым утешением. – Кажется, заклятия этого колдуна словно обтекали меня…И часть их энергии удавалось украсть. Как-то. Непроизвольно. Когда от пироманта на лестнице бегал, то же самое было, только в меньшем масштабе.

– Высокое сопротивление магии абсолютно естественно для волшебников высоких уровней, по всей видимости вам повезло его сохранить после обряда кражи сути. – Пожал плечами инквизитор, с хрустом вытаскивая свое оружие из затылка юного альбиноса. – Кража части энергии из вражеских чар…Ну, это не норма, но такое встречается. Жалко конечно, что я всего лишь младший инквизитор и потом не могу увидеть все ваши уровни и способности, чтобы их можно было как-то использовать, но не надо расстраиваться. Когда получите десятый, то пройдете так называемый барьер компетентности пред ликами Богов, и тогда сможете в любой момент просматривать свой полный статус.

– Бедолага сдох, – констатировал барон, взирая на ужасно изуродованное тело, которое в один момент вдруг перестало и кричать, и дышать. Достав из шкафа небольшую бутылочку, наполненную какой-то тускло-красной жидкостью, он жестами показал мне втереть её в свои раны. – То ли жизнь в нем поддерживали магией сбежавшего колдуна, то ли тот ураган какие-то важные сосуды порвал. Возможно, это даже к лучшему. Я, конечно, знаю основы полевой хирургии, но чтобы соединить такое обратно в человека, нужен воистину великий целитель. И добавить своих – последнее дело.

– Но зато он сдох намного раньше, чем планировали упыри и, наверное, успел увидеть, как его мучители отправляются в преисподнюю. На его месте меня бы это порадовало. – Пират развернул окровавленную тряпку, скрывавшую его левую руку, и на пол упали отрубленные пальцы. Чей-то клинок наполовину разрубил ладонь этого человека, заодно смахнув с неё три из пяти выступающих деталей. И было это может и незадолго до того, как я очнулся, но явно не пару минут назад. Однако, беглый пленник полил их содержимым одной из бутылочек, к которым так стремился умирающий юноша, и обрубки приросли на место как ни в чем не бывало. – Ах ты ж, падла! Ж-жется, сука! Эти уроды туда обезболивающих компонентов пожалели или специально добавить забыли!

Комментарии пирата были не слишком цензурными, но более чем уместными. Чудодейственный препарат может и заставлял смыкаться исполосовавшие мое тело тут и там неглубокие ранки, однако там где эта субстанция касалась кожи, словно вспыхивало неведимое пламя, от которого зубы сжимались до хруста, а глаза лезли на лоб. К счастью, неприятные ощущения держались не слишком долго, секунды три, после чего пропадали без следа. Но каждую новую порцию зелья на ладонь приходилось выливать, натуральным образом пересиливая себя.

– Главное, что лечит, и таких зелий тут остался целый десяток. Все же мои целительные силы отнюдь не бесконечны, и за сегодняшний день я их использовал больше, чем за последние полгода до попадания в плен, – откликнулся инквизитор, наклоняясь над одним из убитых мной латников, чтобы содрать с него шлем, лишь немного запачканный натекшей из глазницы кровью. – И доспехи теперь есть на всех.