Застыла, тревожно и озадаченно прислушиваясь к непонятным ощущениям.

Георг специально встал так, что подбородком чуточку коснулся её волос, которые шаловливо раздувал вечерний бриз. Нагнулся и хитро заглянул в лицо.
Очевидный страх девушки забавлял и слегка раззадоривал его, подзуживая нагнетать обстановку. Лукавые искры заскакали в глазах.
– Что такая напряжённая? Боишься меня? – усмехнувшись, спросил он.

Юля неопределённо пожала плечами. Для подстраховки быстро отступила на несколько шагов в сторону. Обхватила себя, напружинилась.
Георгий наклонился и показательно изучил расстояние, которое теперь разделяло их.
Коротко, благодушно хохотнул: «Ох и забавная дамочка… Ничего, видел и не таких. Укрощал. Очевидно, что трусиха, каких мир не видывал».
Невесть откуда взявшийся яркий луч света на мгновение высветил её грустные растерянные глаза. Георг поморщился.
– Тебя Юля зовут? Откуда приехала? Нравится в наших краях? Где успела побывать?

Ему вдруг расхотелось дразнить странную девушку и подыгрывать её неподдельному страху. Попробовал переключить и ослабить волнение разговором, задавая стандартные вопросы. Контролируя звучание своего устрашающего баса. Подбирая нейтральную тему для беседы.
Юля отвечала односложно, нехотя. Жёстко, небрежно и невпопад. Крайне сердитым голосом.
Будто огрызалась и кое-как перемогала себя, чтобы не грубить. Досадливо дёргалась.
Отворачивала лицо, всем враждебным видом показывая нежелание общаться.

На самом деле она очень нервничала.
До оцепенения. До такой степени, что не сразу улавливала смысл фраз.
Ответные слова медленно и с трудом приходили на ум, не хотели сходить с одеревеневшего языка. Больше всего пугалась того, что мужчина снова подойдёт почти впритык и встанет на первоначальное расстояние, разъединявшим их всего на несколько сантиметров.
Сосредоточилась на единственной идее: как бы поскорей отделаться от подозрительного собеседника и вернуться в безопасную гостиницу. Параллельно присматривала более-менее укромное местечко, где можно было в одиночестве спокойно дождаться возвращения сестры.

Со стороны поведение Юли выглядело по меньшей мере, хамским и надменным.
В Георгии росло и с каждой минутой усиливалось глухое недовольство. Голос становился всё более грубым, с плохо укрощаемым раздражением, которое маскировал за насмешливым тоном.
Изо всех сил пытался поддержать хоть какой-то бесстрастно-корректный разговор. Потихоньку закипал, но сдерживал лопающееся терпение.
Про себя отметил: «Шарахается как от бича. Ещё и дистанцию определила, чтобы не шагнул ближе. Не больно-то ты и нужна, цаца высокомерная».
Ему стало скучно и чертовски обидно. Насильно навязываться в друзья к категорически отторгающей его девушке не собирался. Вечер был испорчен. Уже не раз пожалел, что не остался дома, а отправился в расчёте на сладкие подвиги с подвернувшейся особой, которая оказалась кисейной барышней. И сейчас без повода накрутила себя и злилась на него.
Но делать было нечего. Уже ввязался. Несмотря ни на что следовало соблюсти минимальные приличия.
«Придётся как-то отмаяться с этой отвратной букой. Потерплю уж, пока Сандро не вернётся», – вздохнув, решил Георг.

4. Глава 4. Удар

Ошибка Юли заключалась в том, что ей надо было держаться не с такой очевидной неприязнью и неприкрытым желанием побыстрей закончить надоевшее общение.
Почему-то никак не получалось укротить прорывающиеся всплески антипатии.
С раздражением и стыдом фиксировала собственную непобедимую грубость, граничащую с хамством.