Я едва сдержала крик, потому что незнакомец стоял ко мне очень близко, едва ли не зарывшись носом в моих волосах. Теперь я могла очень хорошо рассмотреть его: у мужчины было красивое лицо с широкими скулами, тонкие, сжатые в одну линию губы, прямой нос и выразительные, светло-карие глаза, которые при ярком свете казались медовыми. А еще, у него был небольшой рваный шрам на левом виске. Незнакомец оказался очень красивым, но эта красота до дрожи пугала меня.

Он стоял рядом и ничего не говорил, просто смотрел и шумно дышал… или принюхивался?

– Теперь я знаю, где тебя искать, – тихо проговорил он, и по моей коже побежала мелкая дрожь.

Знает, где меня искать? Что он хочет этим сказать?

– Если вы хотите получить назад свои деньги, то так и скажите! – произнесла я, стараясь не показывать вида, что напугана.

Услышав мои слова, мужчина тихо засмеялся, и этот смех показался мне нехорошим, так обычно смеются над маленьким глупым котенком, который пытается защищаться от огромного пса.

– Оставь себе, – он скользнул по мне взглядом и я поежилась. – Еще пригодятся.

– Тогда что вы от меня хотите?

Услышать ответ мне не позволил появившийся из ниоткуда директор. Он бросил на меня странный взгляд, а потом перевел его на незнакомца и широко ему улыбнулся.

– Эту девочку через пару дней заберут опекуны, но у нас есть много других детей, – он тряс в руках какие-то бумаги. – Пойдемте в мой кабинет?

– Да, – мужчина выпрямился. – Пойдемте, – он дождался, пока Константин Петрович отвернется, и вдруг склонился над моим ухом со словами: – Мы с тобой скоро встретимся, Аркадия, – а затем выпрямился и поспешил за нашим директором.

Мне стало дурно. У меня закружилась голова и я почувствовала, что сердцебиение ускорилось в разы. Нет-нет, только бы не приступ паники!..

Я не имела ни малейшего понятия, зачем понадобилась этому психу, и почему он не сдал меня директору за мое ночное путешествие. Но понимала одно: все это все равно не к добру и у меня совершенно не было желания связываться с этим ненормальным!

Стараясь не свалиться на пол от возникшего головокружения, я поспешила в свою комнату, где могла бы спокойно все обдумать.

Когда я захлопнула дверь, то обнаружила Зойку, лежащую на своей койке. Она ухмыльнулась при виде меня, но ничего не сказала, но почему-то именно в этот момент интуиция подсказала мне, что следует проверить сумку с деньгами, которую я вчера закинула под свою кровать.

Когда я вытащила ее и не обнаружила в ней денег, перерыв и стряхнув вещи на кровать, то обернулась к соседке по комнате.

– Что-то потеряла? – она мерзко улыбнулась, обнажая кривые желтые зубы.

Я демонстративно бросила сумку на пол и зло уставилась на нее.

– Ты что, рылась в моих вещах? – спросила, сложив руки на груди.

– Твоих? – произнесла она удивленно. – Здесь, детка, все ОБЩЕЕ, – она приподнялась и села, свесив ноги на пол. – К тому же, бог велел делиться.

– Это мои деньги, – прошипела я, еле сдерживая подступивший гнев.

– Уже мои, – Зойка склонила голову на бок, будто пытаясь произвести впечатление хозяйки положения. Только вот на хозяйку она не была похожа, скорее на грязную дворовую собаку.

– Последний раз тебя прошу, – проговорила я, наблюдая, как ее губы искривляются в бессовестной улыбке.

– Нет, они мне самой, знаешь ли, не понадобятся. А ты еще раздобудешь. Ты же у нас умница.

– Отдай мне деньги! – громче повторила я.

Никогда прежде не испытывала такого гнева. Зойка своей подлостью разожгла во мне какую-то искорку, которая желала выйти наружу и уничтожить источник раздражения.