На окраине, я заметила большое озеро, которое красиво сияло на солнце, а за ним, за оградой из сетки, начинался лес.

— А почему там забор? — я кивнула в сторону озера.

Антон поравнялся со мной и, даже не глядя, ответил:

— Защита от волков.

Я вздрогнула.

Да уж, встретиться с зубастыми зверями вовсе не хотелось, особенно с теми, которые разорвали в клочки Лизу и Нину Петровну.

Снова вспомнив окровавленные останки, я зажмурилась, пытаясь отвлечься на что-нибудь более приятное, ведь я понимала, что зацикливаться нельзя – погибших уже не вернуть.

— Пора домой, — Егор посмотрел на часы. — У нас ещё дела.

Они точно меня выгуливали!

Я не ответила. Просто, молча, двинулась обратно, погруженная в собственные мысли. Я точно знала, что во всей этой истории есть моменты, в которые меня не желают посвящать. Но почему? Кому какое может быть дело до сиротки, которая убежала из детского дома, и которую едва не сожрал огромный страшный зверь?

Вильгельм знает, что я убила Зойку. Откуда? Я оставила какие-то улики? А зачем он их скрыл, выставляя меня жертвой? Странно. А ещё, мужчина так быстро оказался рядом, когда я вернулась из леса... следил за мной? Я же села в первый попавшийся автобус и уехала за пару сотен километров от города. Как он меня выследил?

Стало холодать. Небо закрыло черными тучами и, кажется, надвигалась гроза.

Внезапно я остановилась и подняла голову, наталкиваясь на взгляд высокой брюнетки, одетой в черные спортивные брюки и топ. Она стояла у железных ворот большого дома и смотрела на нашу компанию, а точнее, ее взгляд был прикован только ко мне.

— Здравствуй, Арина! — громко сказал Антон, заставляя девушку отвести от меня глаза.

— Привет, ребята, — у нее оказался звонкий, хорошо поставленный голос. — Выгуливаете человечку? Вильгельм дал разрешение?

Ребята уставились на меня, видимо не зная, что сказать.

– Да кем ты себя возомнила? – вспыхнула я, складывая руки на груди. – Забирай этих двоих себе, если хочешь!

Ребята замерли, растерянно переводя взгляд от меня на эту Арину и опять на меня. Сама девушка сделала брезгливое выражение лица, плюнула на землю, развернулась и пошла прочь.

Я хмыкнула, развернулась и быстрым шагом пошла в сторону своего нового жилища, не в силах выкинуть из головы слова этой девушки. Она чем-то задела меня и теперь я злилась.

Ребята не проронив до конца маршрута ни единого слова, а когда довели меня до входной двери, наказали вести себя хорошо и ушли по своим делам.

Наконец-то, они меня что-то утомили.

В то время, пока я копалась на кухне – пошел дождь. Он громко стучал по крыше и окнам, напоминая первое появление зверя. Я поежилась и ушла в библиотеку, в которой оказалось намного тише.

Здесь оказалось очень много старых книг, в основном – легенды каких-то народов, которые Вильгельм, кажется, коллекционировал.

Потрогав почти все книги на полке, я остановилась на одной. Она была в коричневом, старом переплете, напоминающем кожу, чему я, если честно, не удивлюсь.

Я забралась на диван, поджала под себя ноги и стала листать ее, в ожидании возвращения хозяина дома.

Мой взгляд зацепился за пожелтевшие страницы с жуткими картинками, на которых был изображен непонятный зверь, рвущий людям глотки.

«Древние народы верили, что оборотень – это существо, способное изменять свое обличье и превращаться в другое существо. Как правило, оборотня отождествляли с превращением в животного, чаще всего – в волка. Тем не менее, существует ряд фактов, указывающих, что оборотни могут превращаться и в других существ. Также, в зависимости от мифологии, считалось, что оборотни могут превращаться в волка как по собственному желанию, так и в зависимости от определенных факторов. Например, от полной луны, воя других волков или запаха крови. В отличие от европейских, славянские оборотни отнюдь не считались силами тьмы. Верили, что даже в облике животного человек сохраняет свой разум и рассудок, а также держит эмоции в узде. Срывы, конечно, бывали, но считалось, что буйствовали исключительно молодые оборотни, которые толком еще не научились держать под контролем свои способности.