Внезапно он вскинул вверх руки, вставая на цыпочки и нарочито басом прогудел, вызвав новый взрыв хохота:

– Я, – чёрный плащ!

«Меня пародирует», – понял я.

Протянув руку, крепко взял студента за плечо, почувствовал, как он вздрогнул, мгновенно застывая на месте и произнёс ласковым тоном:

– А почему гуляем по аудитории после звонка?

– Ай! – фальцетом взвизгнул тот, оборачиваясь.

Увидев меня, тут же закатил глаза, и рухнул на пол в глубоком обмороке.

– Мама, Чёрный плащ!.. – послышался чей-то испуганный шёпот.

– Бороду сбрили… – прошептал ещё кто-то.

– И постригли…

– И похудел, похудел как.

– Ой мама, что будет?! – запричитал в углу женский голосок.

Тяжело вздохнув, репутация предшественника мне аукаться будет ещё долго, я распорядился, ткнув пальцем в тело на полу:

– Так, этого уберите на место.

Прошел к учительскому столу на возвышении, рядом с доской, уселся, и раскрыв журнал, принялся проводить перекличку по списку.

Механически слушая, как студенты откликаются на разные голоса, вдруг вычленил особенно тихое и боязливое, – «Я».

Оторвавшись от журнала, уставился на втянувшего голову в плечи студента и тут же узнал того, по чьей вине Локарису оторвало руки. Под моим пристальным взором, он стал потихоньку съеживаться и сползать под парту.

Когда над столешницей оставались только его испуганные глаза, я произнёс:

– Ботлер, а ну замри. Сядь нормально.

Тот обречённо уселся на стул обратно.

– Бари, напомни мне, в следующий раз к тебе, когда будешь магический эксперимент проводить, не подходить, – веско произнёс я.

– Х-хорошо, профессор, – чуть заикаясь, мелко закивал тот.

– Ладно, следующий…

Закончив перекличку, я посмотрел на сидевшую на первой парте старосту группы:

– Полдарк, Силлана, сейчас занятие по основам магии, ну ка напомни, какие темы проходили в моё отсутствие?

– Значение аспекта Копьеносца на формирование заклинаний стихии воды, – бодро оттараторила та, подскочив.

– Хорошо, а ещё?

Та тут же сникла, затем, стараясь не глядеть мне в глаза, тихо произнесла:

– Больше ничего.

– Как так? – брови мои удивлённо взлетели вверх, – а заменяющий меня преподаватель разве больше ничего вам не задавал?

– Нет, профессор, профессор Олдвен, каждый раз, приходя, задавал нам только эту тему. Мы говорили, что уже её проходили, но он только отмахивался и уходил.

– Старый маразматик, – пробурчал я еле слышно, вспомнив о ком она говорит.

Баргас Олдвен был замшелым грибом, проработавшим в Академии чёртову прорву лет и временами впадавший в маразм. Держали его только за обширнейшие знания и заслуги в области изучения теоретической магии. Группы на постоянной основе ему уже не поручали, а использовали вот так, на подмену, и для занятий по теормагу со студентами желающими пройти углубленный курс.

– Ну ладно, раз вы все декады изучали аспект Копьеносца, то значит для вас не будет сложностей рассказать основные принципы формирования заклинаний с ним. Садись, Полдарк.

Закинув ногу на ногу, я вновь расположил перед собой журнал и, ведя пальцем по фамилиям, стал неторопливо говорить:

– А к доске пойдёт… пойдёт к доске…

В аудитории тут же стало максимально тихо. Так тихо, что стало слышно, как под кем-то нервно поскрипывает стул и стучат чьи-то неплотно сомкнутые зубы.

Посмотрев, на дружно уткнувшиеся в парту лбы, я только вздохнул. Вот вроде средневековье, где, по идее, более раннее взросление, к семнадцати годам это уже взрослые люди, в браке, да ещё и с ребёнком, зачастую. А тут словно пятиклашки себя ведут.

Впрочем, к детям с магическим даром здесь относились по-другому, чем к обычным. И инфантилизм в таком возрасте был вполне понятен в силу определённого потакания личинкам будущих магов. А ну как будешь его в чёрном теле держать и строжиться над ним, а он отучится, вернется, и будет тебя самого магией по дому гонять. Такие рассуждения родителей я вполне понимал. Плюс маг это почётно.