Воспоминания о бывшем муже женщины были не самыми приятными. Тут не поспоришь. Похитил и хотел в канализации со мной разобраться. Естественно, добрым словом я его не поминал. Но и смерти ему не желал тоже. Глупо, да. Он хотел меня убить, а я его – нет. Но ничего с собой поделать не могу, всё моё естество восставало против хладнокровного и расчётливого убийства. В состоянии аффекта – да. В горячке боя, когда защищаешь свою жизнь, тоже. Но не так. Впрочем, Ясулу я не винил. Наоборот, ракаманку мне было чисто по-человечески жаль. Как ей в Протекторате перекорёжили и поломали психику, что она так спокойно лишает жизни того, с кем прожила почти двадцать лет, вот это было действительно страшно. И поменять её уже не получится, только сделать так, чтобы подобный выбор ей делать уже не пришлось.

– Ну, а ты сам не переживаешь за них?

Я понял, что она не имеет в виду только её и Алисы со Злотаной сыновей, а студентов вообще.

– Переживаю – ответил честно женщине, – и одновременно горжусь, что они без каких-либо сомнений взвалили на себя эту ношу. И мне полегче, всё не в одиночку тащить.

Что-то, видимо, прорвалось в голосе, каким я это сказал, что она остановилась, пытливо вглядываясь в моё лицо.

– Что?

– Мне кажется, ты что-то не договариваешь.

Я поджал губы недовольно, отвернулся, глядя на реку, затем нехотя буркнул:

– Ну, допустим, меня слегка достало, что приходится носиться, как на пожаре, постоянно решая какие-то проблемы. Я просто хотел учить детей так, как считал правильным. По своей программе. И только. И посмотри, куда это меня привело?!

Я ткнул рукой в сторону колледжа на холме, с этого ракурса напоминавшего крепость с башнями по углам стен и высящимися из-за неё корпусами. И заодно на вовсю сооружаемый рядом ещё один здоровенный корпус, строительство которого останавливалось только ночью.

– Вот это всё теперь на мне. Столько вопросов, что я не знаю за что хвататься. А ещё как-то надо с этим проклятьем решать. А когда? За первокурсниками не проследил, сама знаешь, что вышло. Полночи бегали, искали. А если бы всё закончилось не так хорошо? А если бы гончая загрызла кого?

– Всё понятно, – выслушав мой крик души, Ясула погладила успокаивающе по плечу, – ты просто погряз в административных вопросах, которые решать не любишь.

– Не люблю! – с вызовом посмотрел я ей в глаза, – и никогда не любил. Столичную канитель удалось спихнуть на Ланику, хотя б с этой стороны она меня прикрывает, старается по обращениям на имя верховного мага отрабатывать своими силами. Но здесь, как у ректора, второй Ланики у меня нет.

– А хочешь, – внезапно предложила женщина, – я у тебя помощником стану? Здесь?

– А ты сможешь? – с сомнением протянул я.

Та только улыбнулась и покачала насмешливо головой:

– Дорогой, я двадцать лет вникала в вопросы управления торговым домом мужа. Логистика, оценка спроса, пошлины, налоги, уж поверь, с твоими активами вполне смогу управиться, не такие уж они и большие. И заодно за дисциплиной присмотрю. Когда я у себя обучалась, у нас знаешь как с ней жёстко было.

– Догадываюсь, – произнёс я и тут же попросил, – только не надо сюда вот эту вот казарму тащить. Алиса и так у паладинов натуральную армию устроила. Мне ещё и у студентов хождения строем не хватало.

– Успокойся, никакого хождения строем и подъёма с отбоем, – успокоила меня Ясула, – просто сниму с тебя необходимость решать внутренние конфликты, будет больше времени сконцентрироваться на всём остальном. И бумажки разгребу.

– Ну, отлично, – сразу повеселел я, – тогда назначаю тебя проректором по внеучебной и воспитательной работе. Алиса теперь декан у паладинов, так что должность вакантна. Заодно в подчинение старосту возьмёшь, он у нас за хозяйственную часть отвечает.