Но ведь правда, будь у нее эти деньги, она стала бы независимой от Джослина.

Мистер Коупленд окажется очень обеспеченным человеком, так как Идрис Кампанула была невероятно богата.

Дина станет наследницей.

Больше не останется ничего, ни одной причины, мешающей свадьбе дочери пастора и Генри.

Если бы Элеонор прекратила свое противодействие прежде, чем будет оглашено завещание, это показалось бы слишком великодушным и щедрым поступком. Если бы только ей удалось подавить в себе воспоминания о той сцене, случившейся днем в пятницу! Расслабленная Дина в объятиях сына эсквайра, забывшего обо всем от счастья. Это просто взбесило Элеонор. Но когда эта юная особа станет женой Генри, ее отец окажется одинок. Богатый холостой мужчина пятидесяти лет. К тому же с чувством собственного достоинства, не позволяющим ему искать молодую жену. Именно тогда!

Тогда! Тогда!

Звон колокола, приглашающего прихожан на первую утреннюю службу, вернул Элеонор из мира сказочных мечтаний в реальность. Она встала, оделась и вышла в сумрачное осеннее утро.

Пастор с семи часов утра был уже на ногах. Сегодня воскресенье. Через час ему нужно быть в церкви. Он быстро оделся. Не было больше сил лежать и думать о событиях прошлой ночи.

В его памяти всплывали самые кошмарные картины, в которых присутствовала убитая Идрис. Пастору казалось, что на нем лежит несмываемое пятно вины и ему никогда не избавиться от этих жутких видений.

Задолго до того, как прозвонил колокол, он вышел из дома и пошел тем же путем, каким ходил все двадцать лет каждое воскресенье. Священник спустился вниз по подъездной дорожке и прошел через ореховую аллею во двор церкви.

Оказавшись один, он упал на колени и стал читать молитву.

Где-то очень далеко стучали в дверь. Бум, бум, бум. Наверное, старая Идрис выбивает из пианино эту проклятую траурную мелодию. Блэндишу не следовало запирать Элеонор внутри инструмента. «Как исполняющий обязанности главного констебля, я категорически против этого. Выпустите ее. Если она начнет стучать громче, то все вокруг разлетится в щепки. И нам придется обращаться в Скотленд-Ярд». Бум, бум!

Эсквайр проснулся в нервном возбуждении.

– Папа, это я, Генри. Мне нужно поговорить с тобой.

Когда Дина услышала, что ее отец спускается намного раньше обычного, она поняла, что он не спал, чувствует себя плохо и отправился в церковь молиться. Дочь надеялась, что пастор надел шерстяной кардиган под сутану. В церкви он простужается быстрее, чем где-либо. Вчера вечером она почувствовала, что для них обоих наступили непростые времена. По какой-то невероятной причине ее отец уже начал винить себя в произошедшей трагедии. Он считал, что был слаб, нерешителен, не проявил должного усердия.

Дина не могла понять размышлений этого человека… С замиранием сердца она спросила, подозревает ли он кого-нибудь в убийстве мисс Кампанулы. Это было, когда они уже вернулись домой. Воспоминания о поцелуе Генри придавали ей сил.

– Папочка, ты уверен, что знаешь?

– Нет, дорогая, нет. Но я не помог им так, как был должен. А когда попытался, было уже поздно.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не должна меня об этом спрашивать.

Тогда она поняла, что отец думал об исповедях. Что же такого сообщила ему Идрис Кампанула в пятницу? О чем ему рассказала Элеонор Прентис? Что-то очень его расстроило, Дина была в этом уверена. Что ж, одна из женщин уже мертва и больше не будет сеять раздор. Дочери священника не было ее жаль, ей было страшно. Это первый труп, который она видела в своей жизни.

Все сознавали, что ловушка готовилась для Элеонор Прентис. Ее отец тоже должен это понимать. Но у кого был мотив убивать старую деву?