– Никто другой не должен увидеть снимки.

Я улыбнулся.

– Мне совсем не по душе идея делиться хотя бы малейшей частью тебя. Конечно, никто больше их не увидит.

Она легла на стол, и я поднял телефон, нацелив на нее камеру. На первом снимке было ее плечо. На втором – рука на груди и сосок, выглядывавший между пальцами. Сара тихонько застонала, когда я погладил ее по бедру и запустил пальцы дальше, между ног.

В холле звучали голоса, вырывая нас из нашего темного уголка и заставляя вспомнить, где мы находимся на самом деле и что в конце концов нам придется вернуться вниз. Я натянул презерватив и прижал большой палец к ее губам, проникая внутрь.

Она безмолвно отозвалась, обвив ногами мои бедра и пытаясь подтянуть меня поближе. Я любовался тем, как скольжу в ней, и в этот момент дверь комнаты со скрипом отворилась. Как и прежде, свет из коридора проник в зал, просачиваясь сквозь ширму и расписывая грудь моей партнерши световыми полосками. Сара затаила дыхание, но я не остановился – просто, приподняв ее подбородок, сделал знак не шуметь и снова вогнал в нее член. Когда я почувствовал, как она сжимается вокруг меня, по позвоночнику раскатилась волна тепла.

Сара плотно зажмурилась, и я сжал ее бедра, ускоряя и усиливая толчки и подтягивая ее ближе. Света городских огней за окном было как раз достаточно, чтобы сделать темный, чувственный снимок моей руки на фоне ее призрачно-белой кожи. Шаги простучали в направлении окна, и Сара сжала ноги, словно стараясь остановить мои ритмичные движения.

Я заметил, что ее соски затвердели, а губы возбужденно приоткрылись.

«Не бойся, – с улыбкой подумал я, – останавливаться я не собираюсь».

Входя неглубоко, я сжал ее грудь и закрутил соски.

– Они прямо здесь, – шепнул я, наклоняясь для поцелуя в шею и наслаждаясь сумасшедшим биением ее пульса под моими губами. – Я не выйду. Я хочу входить все глубже, и глубже, и глубже.

– Сильнее, – шепотом попросила она.

– Рука или член?

– И то, и другое.

Я выругался в нежную кожу ее шеи.

– Ты крайне испорченная женщина, тебе это известно?

Она беззвучно охнула, когда я возобновил толчки. Мне действительно хотелось проникнуть еще глубже. Я почувствовал, как ее живот напрягается, бедра поднимаются навстречу мне все более яростно. Черт, она была такой горячей и влажной, что я рисковал кончить раньше нее. К счастью, не прошло и нескольких секунд, как она с тихим писком вонзила ногти мне в плечо, и сквозь боль я ощутил, как по ее телу проходит судорожная волна. Мне стало легко. Я почувствовал эйфорию, словно что-то внутри меня готово было взорваться. Звук шагов вернулся, и на сей раз они остановились прямо по другую сторону ширмы. Я ощутил, как на меня накатывает оргазм, такой раскаленный и мощный, что в глазах заплясали звезды. Я вогнал в нее член в последний раз и, вжавшись головой в ее шею, отпустил себя и забыл обо всем, кроме сотрясающего меня оргазма.

А затем наступила тишина – мы оба пытались сдержать хриплое дыхание, и ни один не осмеливался пошевелиться.

Я смутно осознавал, что из-за ширмы доносится звук чьего-то дыхания. Кто-то неподвижно стоял там и ждал. Прислушивался. Повернув голову, я увидел расширившиеся до невозможности глаза Сары и ее зубы, сильно прикусившие нижнюю губу. Прошла секунда, потом еще одна, и шаги начали удаляться. По нашим потным телам скользнула полоска света, и дверь захлопнулась.

Утром в понедельник я обнаружила Хлою в ее свежезахламленном офисе. Она задумчиво смотрела в окно. Ее мебель и коробки наконец-то доставили, и, судя по раздававшимся из кабинета шагам и бормотанию, перспектива распаковки всего этого погружала мою подругу в ступор.