Жизнь молодой четы могла бы оказаться крайне незавидной, если бы не нашелся доброхот и не познакомил несостоявшегося адвоката с одним из его блестящих коллег, занимавшим должность адвоката при Совете короля. Он был известен всему Парижу своим пламенным красноречием и кипучим темпераментом. Звали этого баловня судьбы Дантон. Дантон охотно взял в секретари застегнутого на все пуговицы бессребреника. Холодная сдержанность молодого человека контрастировала с его собственным вулканическим темпераментом.

Революция только начиналась. Поначалу, как соратник Дантона, потом самостоятельно, Бийо-Варенн сделает головокружительную карьеру, к сожалению запятнанную кровью. Незадолго до 10 августа 1792 года он становится членом муниципалитета, затем заместителем прокурора-синдика Коммуны. Тремя неделями позже Бийо-Варенна избирают в Национальный Конвент. Всюду, где бы он ни служил, он брался за дело со свойственной ему ледяной страстностью. И результаты его деятельности будут пугающими, потому что мало кто из революционных деятелей доходил до такой степени безжалостности. Во время сентябрьских убийств, когда убивали заключенных в тюрьмах, и в частности в тюрьме аббатства Сен-Жермен, он одобряет убийц с руками по локоть в крови и обещает им щедрое вознаграждение. Но это было только начало, позже, войдя во вкус, он будет охотно отправлять людей на эшафот.

Шаг за шагом он достигает высших ступеней революционной иерархии: президент якобинского клуба, президент Конвента, член Комитета общественного спасения. И всюду, где бы он ни был, он сеет смерть. Это он отправит под нож гильотины жирондистов, он подтолкнет на эшафот королеву и, наконец, отправит на смерть того, кто вытащил его из нищеты и безвестности, – Дантона!

Но на этом Бийо-Варенн не успокоится. Он будет рукоплескать самым страшным казням: потоплениям в Нанте, расстрелам в Лионе, резне в Аррасе. Он был организатором безжалостных расследований в Оранже, он всегда находился рядом с Фукье-Тенвилем, считая его слишком мягкотелым.

Робеспер, такой же одержимый, не возражал, когда этот человек с мраморным лицом стал носить ярко-красный парик. Он хотел казаться львом, хотел внушать страх… Память о Дантоне преследовала его.

Неужели Робеспьер был таким же одержимым? Нет, не таким же! Вскоре пробьет колокол и для Робеспьера, и подтолкнет его к эшафоту все тот же Бийо-Варенн.

Но Анжелика, если уж говорить откровенно, жила в это время счастливо. Конечно, ей очень не нравился рыжий парик, который так уродовал ее мужа. Но он не поддавался на ее ласковые уговоры снять его. Напротив, даже спал в своем парике, используя его вместо ночного колпака. Анжелика должна была к нему привыкнуть.

Парижане устали от казней, трупов, льющейся крови, страха и ужасов террора. Если присмотреться, то можно было заметить, как поредели ряды революционеров. Все, кто стоял во главе Великой революции, теперь мертвы… Или почти все. Но один, по крайней мере один, остался в живых. И этот один – Бийо-Варенн. Мало-помалу против него копится ненависть. Она становится все ощутимее, она практически осязаема. И вот в ноябре 1795 года Бийо-Варенн идет по парку Пале-Рояль, и на него совершается покушение. Только чудом он сумел избежать расправы. Чуть позже молодежь сжигает перед зданием Конвента его чучело и требует его смерти.

Эта история наделала столько шума, что новое правительство вынуждено реагировать, поскольку не хотело беспорядков в городе.

2 марта 1795 года Бийо-Варенна арестовывают и отдают под суд вместе с его соратниками Колло д’Эрбуа и Барером. Суд приговаривает их к изгнанию, и некоторое время Бийо-Варенн находится под охраной жандармов у себя дома.