Маркби вылез из машины, громко захлопнул дверцу и зашагал к крыльцу. У самого входа в участок его окликнули:

– Извините! Эй, вы! Послушайте!

Со стороны автостоянки к нему бежало странное существо – скорее всего, женщина, хотя наверняка сказать было трудно. Вязаная шляпа нахлобучена на самые брови, шея и нижняя часть лица закрыты толстым шерстяным шарфом. В довершение наряда стеганое пальто, толстые ватные спортивные брюки и сапоги на меху. Одна рука в перчатке сжимала поводок, на конце которого трусила мелкая пушистая собачка, тепло укутанная, как и владелица, в клетчатый комбинезон. Другая рука в перчатке махала ему, чтобы он подождал.

Непонятное существо с пыхтением приблизилось.

– Вы полицейский? – Из-за толстого шарфа слова доносились невнятно. Незнакомка явно оказалась женщиной и говорила густым контральто.

– Да, мадам, – вежливо ответил Маркби.

Незнакомка сдвинула шарф, и Маркби увидел красное, обветренное лицо. Над верхней губой виднелись еле заметные усики. Возраст определить трудно – скорее всего, его собеседнице шестьдесят с чем-то.

– Я мисс Риссингтон, – объявила дама, подхватывая на руки собачку. Та вывалила розовый язычок. – А это Тигр!

Глазки-пуговки песика и голубые навыкате глаза его владелицы выжидательно смотрели на старшего инспектора. Маркби приветливо улыбнулся. Такую мисс Риссингтон можно встретить в каждом небольшом провинциальном городке. Обычно они – дочери давно усопших приходских священников, местных врачей или полковников в отставке. Никому и в голову не придет обращаться к ним по имени. Они остаются «мисс Такими-то» до самой своей кончины. Они символичны не потому, что никогда не выходят замуж, но из-за своего старомодного воспитания и бесспорной принадлежности к среднему классу.

Маркби так и не понял, какого ответа от него ждут, но он определенно не оправдал ожиданий. Видя его замешательство, мисс Риссингтон без всяких усилий взяла инициативу в свои руки.

– Слушайте! – оживленно заговорила она. – Вы должны немедленно ехать туда! Тигр сделал ужасное открытие!

Маркби питал слабость к старым провинциальным чудакам и чудачкам, но их назойливость иногда раздражала. Впрочем, такую даму бесполезно приглашать в участок и пытаться спихнуть кому-то другому. Покорно вздохнув, он принялся ждать подробностей. Что там приключилось с Тигром?

– Я всегда тепло одеваюсь – у меня слабая грудь, – безапелляционно сообщила мисс Риссингтон. – Да и Тигр так легко простужается… В такую холодную погоду мы как следует гуляем только один раз в день, рано утром, до того, как на улицах появятся толпы народу. Сегодня мы пошли на площадку для игр. Как только я спустила его с поводка, он убежал. Иногда он ужасно непослушный! Пришлось гнаться за ним. Он забежал в крапиву и мусор в дальнем углу площадки и залаял. Я звала его, кричала: «Ко мне!» – но он не шел! Пришлось самой лезть в крапиву и хватать его. – Она помолчала. – И… мы нашли там его!

– Кого «его», мисс Риссингтон?

– Тело! Я пришла сообщить, что мы нашли тело.

Маркби начал подозревать: мисс Риссингтон не просто старая эксцентричная провинциалка. Возможно, у нее богатое воображение. Как бы повежливее сплавить ее?

– Вы в самом деле видели тело, человеческое тело целиком?

– Нет, не целиком. Только ноги.

В голове у Маркби замелькали чудовищные картины.

– Только ноги? Отдельно от тела? Отрезанные? Обезображенный труп?

– Не знаю! Оно лежало под какими-то сплющенными коробками. Я увидела, что из-под коробки торчат ноги. Остальное, скорее всего, закрыто картоном.