Обернувшись, он с улыбкой взглянул в вопрошающие глаза Юноны:

– Ланч. Как хотите, но я должен поесть, даже если вы, будучи светской дамой, не испытываете голода.

Глаза Хелен раскрылись немного шире.

– Моя светскость не простирается так далеко.

Мартин со смехом соскочил вниз. Он протянул руки, чтобы спустить прекрасную Юнону на землю, уловив в ней легкое смущение. Стараясь не суетиться, Хелен подвинулась ближе к краю сиденья и позволила ему обхватить себя за талию.

Она снова ощутила возбуждение, но, сделав все возможное, чтобы не показать это, приняла предложенную помощь. Мартин довел ее до двери в трактир, потом остановился и пропустил вперед. Не успела Хелен войти внутрь, как старший лакей, взглядом приказав конюхам позаботиться о лошадях, подскочил к Мартину, ожидая приказаний.

Хелен в одиночестве переступила порог, мысленно порадовавшись сумеречной прохладе, царившей внутри. Она чувствовала, что охвачена жаром. Дверь вела прямиком в обеденный зал – большое уютное помещение с низким потолком и большим камином. На шум, раздавшийся снаружи, из своих покоев, располагавшихся в противоположном конце, вышел хозяин. Увидев Хелен, он остановился и вытаращил глаза. Тут Хелен заметила, что остальные посетители – человек шесть, все мужчины – тоже замерли. На лице хозяина расплылась неприятная плотоядная ухмылка, слабым эхом отразившаяся на лицах его клиентов.

Внезапно осознав, как она выглядит и какое впечатление может произвести на хозяина, Хелен встрепенулась, готовая защищать свое достоинство.

Однако такой необходимости не возникло. Вошедший в комнату Мартин встал рядом с ней. Одного его многозначительного взгляда оказалось достаточно, чтобы рассеять все сомнения, которые могли возникнуть у обитателей «Лягушки и утки». Мартин сердито взглянул на трактирщика:

– Хозяин, мне нужна отдельная комната, где моя жена чувствовала бы себя спокойно.

Этот приказ, произнесенный рокочущим басом, так быстро стер ухмылку с лица трактирщика, что тот не успел придать своему побледневшему лицу совсем никакого выражения.

Жена? Хелен не знала, как ей реагировать. Наконец, накрыв левой ладонью правую руку, она подняла вверх подбородок и посмотрела на трактирщика сверху вниз, что ей удалось сделать без труда, поскольку ростом он был ниже ее. Мужчина согнулся в подобострастном поклоне:

– Да, милорд! Конечно, милорд! Не соизволит ли мадам пройти сюда?

Беспрерывно кланяясь, он отвел их в небольшую чистенькую гостиную. Пока Мартин заказывал еду, Хелен с благодарным вздохом опустилась в мягкое кресло у камина, упорно стараясь не смотреть в зеркало, висевшее над каминной полкой. Она плохо себе представляла, как выглядит, но, понимая, что ничего не может исправить, старалась об этом не думать.

Мартин слышал ее вздох. Он взглянул на нее, потом обратился к хозяину:

– У нас произошла неприятность с каретой. Слуги с багажом отстали. – Он повернулся к усталой Юноне и более громким голосом произнес: – Дорогая, может быть, вы хотели бы немного привести себя в порядок наверху?

Хелен удивленно моргнула, но тут же согласилась. Ее отвели в маленькую спальню и снабдили горячей водой. Хелен смыла дорожную пыль с лица и рук, а потом решилась осмотреть, насколько сильно пострадал ее внешний вид в результате того, что с ней приключилось. Все оказалось не так плохо, как она ожидала. Ее блестящие глаза смотрели ясно, щеки разрумянились от ветра. Очевидно, путешествие по сельской местности в компании Мартина Уиллисдена пошло ей на пользу. В довершение всего Хелен распустила волосы и причесала их по-другому, убрав локоны в простой пучок. Абрикосовый шелк ее платья измялся, но исправить это было невозможно. Хелен могла разве что встряхнуть и расправить юбки.