– После целых четырех недель знакомства? – приподнял бровь Кайл.

– Мы оба знаем, что такое может случиться куда быстрее, чем… – Ева резко замолчала. Ее щеки вспыхнули. Она поспешно нашарила в сумке темные очки и водрузила их на переносицу. – И вообще, не стоило пытаться обсуждать со мной это на частной свадебной церемонии.

Кайл скрестил руки на груди:

– Не думай, что сможешь прогнать меня. Я – гость со стороны жениха. Я управляю его инвестиционным портфелем.

Ева вдруг широко улыбнулась той самой улыбкой, которой так часто одаривала публику с рекламных плакатов и обложек глянцевых журналов, способной свести с ума любого мужчину:

– Неубедительно. Даже для тебя.

– Но работает.

– А я-то думала, ты решил убедиться, что в последнюю минуту я не выкину фокус, подыскав другого жениха.

Ощутив легкий цветочный запах ее духов, он едва подавил желание подойти ближе:

– Помешать тебе выйти замуж не входит в мои задачи.

Она холодно посмотрела на него:

– Конечно. Ты лишь хочешь не дать мне выйти за того, кого я сама выберу.

– Тебе стоит выбирать осмотрительнее. – За несколько месяцев Ева уже предъявила ему троих женихов. Все они нуждались в деньгах и были готовы подписать добрачный контракт, ограничивающий срок их супружества двумя годами – минимальным сроком, установленным в завещании. Честно не желая идти против духа завещания, Кайл всякий раз накладывал вето на брак.

– Джереми отлично годился на роль мужа. Симпатичный, представительный, с хорошей профессией…

– Ему нужны были только деньги.

– Ему нужно было раздать долги. Что в этом плохого? – Ее лицо приняло упрямое выражение.

– Марио перевернулся бы в гробу, если бы ты вышла за мужчину с игровой зависимостью.

Воцарилось ледяное молчание, усугубленное звуками свадебного марша, доносившегося из дверей церкви.

– Ну, если я должна выйти за того, кого сочтет подходящим мистер Кайл Мессена, быть может, ты сам подберешь мне жениха? Только мы с ним должны пожениться хотя бы… – она мельком взглянула на тонкие часы на розовом ремешке, обхватывавшем запястье, – в следующем месяце. Из-за тебя у меня осталось лишь три недели, а потом мое наследство уплывет от меня на тринадцать лет.

Неожиданно Кайл ощутил укол совести. Отношения с женщинами всегда были для него непростой темой. Он чувствовал себя куда комфортнее в мире военных операций или в постоянной шумной суматохе семейного банковского бизнеса. Он мог создавать оружие, расписывать планы операций, разбираться в цифрах и финансовых рынках. Любовь и обязательства вместе с неизменным их спутником, жгучим чувством вины, были той областью, в которую он не рисковал окунаться вновь.

– В мои намерения не входит оставить тебя без наследства, – проговорил он.

– Я верю. – Ева смотрела на него без улыбки. – Но на практике выходит именно так.

Повернувшись на каблуках, она двинулась обратно к машине.

Кайл нахмурился. Судя по хриплому голосу Евы, она готова была в любой момент разразиться слезами. А ведь он лишь дважды видел спокойную, уравновешенную Еву плачущей. Один раз – на похоронах Марио около года назад. Второй – одиннадцать лет назад, когда ему было девятнадцать. Это случилось на следующее утро после грандиозной выволочки, устроенной им Марио после того, как он застал их слившимися в страстных объятиях на берегу Долфин-Бэй.

Перед ним замелькали воспоминания. Жаркие сумерки, желтая луна, плывущая над морем, шум вечеринки в отеле неподалеку и Ева, обнимавшая его руками за шею. Он чувствует аромат ее волос, ее кожи – и впивается в ее губы поцелуем, вложив в него всю страсть, копившуюся в нем почти все лето…