Два британских солдата со всех ног бросились вперед, когда Клифф, позвякивая шпорами из золота и рубинов, прошагал мимо шести ионических колонн, поддерживающих увенчанный британским гербом фронтон, к огромным дверям резиденции губернатора.

– Капитан де Уоренн, сэр, – произнес один из солдат, успокаиваясь при виде знакомого визитера. – Губернатор Вудс распорядился, чтобы вас немедленно проводили к нему.

Клифф кивнул солдату и прошел в просторный холл с огромной хрустальной люстрой. Стоя на натертом до блеска паркетном полу округлого зала, он мельком глянул в приемную, украшенную красным бархатом и парчой.

Томас Вудс улыбнулся и поднялся из-за стола:

– Клифф! Входи, дружище, входи!

Прошествовав в гостиную, де Уоренн пожал руку Вудса.

Губернатор, который разменял четвертый десяток, был худощавым привлекательным мужчиной с темными усами.

– Добрый день, Томас. Вижу, казнь состоится, как запланировано, – невольно вырвалось у Клиффа.

Губернатор кивнул, довольный своей затеей:

– Тебя не было почти три месяца, и ты понятия не имеешь, какое значение это имеет.

– Разумеется, имею, – возразил Клифф, и какое-то странное напряжение сковало его тело, стоило ему вновь подумать о будущем дочери пирата. В голову де Уоренна вдруг пришла мысль: а не навестить ли ему Кэрра в гарнизоне в Порт-Ройял. – Кэрр по-прежнему находится в форте Чарльз?

– Его перевели в тюрьму в здании суда, – пояснил Вудс.

Это самое здание суда, возведенное совсем недавно – годом ранее, располагалось напротив Королевского дома, по другую сторону площади. Вудс подошел к бару, встроенному в стоящий у стены огромный голландский буфет, и налил два бокала вина. Потом вручил один из бокалов другу:

– За завтрашнюю казнь, Клифф!

Но де Уоренн не присоединился к его тосту.

– Может быть, тебе стоит попытаться схватить пиратов, орудующих под флагом Хосе Артигаса, – сказал он, напоминая о генерале гаучо, который вел войну и с Португалией, и с Испанией. – У Родни Кэрра нет ничего общего с этими кровожадными злодеями, друг мой.

Вудс улыбнулся:

– Ах, я так надеялся, что именно ты возьмешься за поимку людей Артигаса!

Слова приятеля заинтересовали Клиффа, ведь страсть к охоте была у него в крови. Обычно, когда Вудс предлагал ему опасное задание, он соглашался без лишних раздумий. Однако сейчас его мысли были заняты совсем другим.

– Кэрр никогда не был настолько глуп, чтобы выступать против британских интересов, – заметил он, сделав глоток кларета.

Вудс возмущенно подскочил на месте:

– Выходит, что он – благопристойный пират? Добропорядочный пират? И в чем тогда заключаются твои возражения, твоя линия защиты? Его судили и признали виновным, завтра в полдень он будет повешен – и точка!

В воображении Клиффа мелькала одна и та же картина, которую он никак не мог отогнать. Ее волосы, серебристые, как лунный свет, ее промокшие насквозь сорочка и бриджи, сама Дикарка, вскидывающая тонкие руки над головой и ныряющая с носа отцовского суденышка в самую глубину моря. Помнится, когда в прошлом году Клифф вернулся домой и стоял на квартердеке[5] своего любимого фрегата, «Прекрасной леди», он заметил Дикарку в подзорную трубу. Тогда де Уоренн помедлил, задержав взгляд на смеющейся девушке, и с трудом подавил в себе желание нырнуть в спокойное бирюзовое море вместе с ней.

– А что же будет с его дочерью, Дикаркой? – Клифф удивился, осознав, что, сам того не желая, произнес это вслух. Он понятия не имел, сколько лет Дикарке, но она казалась такой маленькой и худенькой, что ей наверняка было между двенадцатью и четырнадцатью.