- Госпожа! – выпалила Леонелла. – Глейс сбежал!

Никогда я не слышала такого имени – Глейс, и оно показалось мне противным и склизким на слух, как и погода за окном.

- Кто такой Глейс? – спросила я, думая о зеркале.

Наверное, любимая собачка или кошечка Элейны. Настоящая трагедия…

- Это ваш управляющий, госпожа, - напомнила Леонелла, чуть не плача. – И он забрал все монеты из вашей казны…

14. 6-2

В первый момент я чуть не ответила, что мне безразлично – пусть управляющий хоть весь замок заберет по камешкам, но глядя на Леонеллу, которая была в настоящем отчаянии, я пробормотала:

- Как жаль… Да, очень неприятно…

- Вам надо немедленно осмотреть казну, госпожа Элейна, - сказала Люнета.

Она тоже выглядела расстроенной, и даже уже пустила слезу, но говорила очень настойчиво.

- Зачем осматривать? – искренне удивилась я. – Вы же говорите, что всё украдено. Теперь осматривай или не осматривай – какая разница? Тем более, у меня важное дело.

Вообще-то, мне надо было немедленно отправиться к волшебному зеркалу, чтобы узнать, как вернуться домой. А дела, которые происходили в книжном городе Астолат, меня никаким образом не касались. Я так и хотела сказать служанкам, но тут из темноты коридора появились трое мужчин – все хмурые, бородатые, очень крепкие на вид.

- Какие могут быть более важные дела, госпожа? – мрачно поинтересовался один из них – со смуглым, как прокопченным лицом. Волосы у него были собраны в хвост на затылке, а руки – почти чёрные, особенно пальцы. – Вы и так задержали нам в прошлом месяце жалованье. Но мы понимаем – вы были… - тут он кашлянул в кулак и довольно тактично заметил: - были нездоровы. Но уже середина мая. Посевные работы закончились, хлеб на исходе, до нового урожая ещё несколько месяцев. Если сейчас не закупить провизию, люди начнут голодать и уничтожат посевы. Не будет урожая осенью – как мы переживём зиму? Сожалею, что должен говорить это, госпожа, но ждать мы не можем.

Посевы… урожай… Как я была далека от этого. Но тут, конечно, в магазин не сходишь и нарезку белого хлеба не купишь. Ещё и жалованье… Настоящая Элейна могла бы позаботиться о своих людях, прежде чем прыгать в лодку и плыть за своим Ланселотом.

- Идёмте, - сказала я обречённо. – Где тут казна?

Мужчины посмотрели на меня удивлённо, и Леонелла тут же прикрикнула на них:

- Что уставились? Госпожа ещё не совсем здорова! – а потом подхватила меня под руку и продолжала уже совсем другим голосом: - Я вас провожу, не торопитесь, идите медленно…

Да, лучше было изобразить, что Элейна больна. Сумасшедшая правительница точно вряд ли кому-то понравится. Оперевшись на руку служанки, я позволила увести себя по коридору, спустилась по лестнице в сопровождении слуг на первый этаж, потом ещё ниже – в подвал, где мы оказались перед приоткрытой дверью. Тут я задумалась – а не собираются ли слуги запереть меня здесь? По приказу братцев, например? Чтобы потом – либо за старика замуж, либо в монастырь?..

Но смуглый мужчина открыл дверь пошире и зашёл первым сам, а следом сунула любопытный нос Люнета. За ней зашли мы с Леонеллой, двое мужчин остались в коридоре.

- Кто это? – спросила я шёпотом у Леонеллы, указав взглядом на смуглого мужчину, который остановился посредине небольшой комнаты и оглядывался по сторонам.

- Это Филент, - ответила она тоже шёпотом. – Ваш кузнец.

- Серьёзный мужчина, - произнесла я неожиданно на русском, и Леонелла посмотрела на меня с испугом и удивлением. – Всё ясно, говорю, - тут же исправилась я, переходя на неизвестный мне, но такой знакомый моему сознанию, язык.