Те, кто принимает участие в парадах «Европервомая» и сопутствующих акциях в разных частях планеты, – это лишь самая верхушка прекариата. Есть более глубинная его часть, живущая в страхе и неуверенности. Большинство этих людей не отождествляют себя с участниками европервомайских демонстраций. Но это не отменяет того, что они тоже прекариат. Они плывут по жизненному морю без руля и без ветрил, но в какой-то момент могут дать волю гневу и метнуться в любую сторону – от политически крайне правых до крайне левых, поддерживая популистскую демагогию, которая играет на их страхах или фобиях.

В 1989 году город Прато, недалеко от Флоренции, был почти на сто процентов итальянским. В течение ряда столетий он являлся крупным центром текстильной и швейной промышленности. Из 180 тысяч его жителей большинство были связаны с этими предприятиями, и так продолжалось на протяжении нескольких поколений. Этот тосканский город, верный традиционным ценностям, был в политическом плане стабильно левым и казался воплощением социальной солидарности и умеренности.

В тот год году в Прато прибыла группа из 38 китайских рабочих. И вскоре стали появляться швейные предприятия нового типа: их владельцами были китайские иммигранты и несколько итальянцев, завязавших с ними контакты. Они стали завозить все больше и больше китайских рабочих, многие приезжали без рабочей визы. Но на это смотрели сквозь пальцы: они вносили свой вклад в экономическое процветание и не претендовали на общественное финансирование, поскольку не получали никаких социальных пособий. Так они и жили сами по себе, кучкуясь возле китайских фабрик и образовав там своего рода анклав. Большинство из них были земляки – они приехали из приморского города Вэньчжоу провинции Чжэцзян, местности с давней историей предпринимательской миграции. Как правило, они приезжали в Италию через Франкфурт по трехмесячной туристической визе, а когда срок визы истекал, продолжали работать тайно – оказываясь таким образом в уязвимом положении и, что не удивительно, подвергаясь эксплуатации.

К 2008 году в Прато было зарегистрировано 4200 китайских фирм и 45 тысяч китайский рабочих, что составило пятую часть населения города (Dinmore, 2010a, 2010b). Они производили в день 1 миллион единиц готового платья – по подсчетам муниципальных властей, достаточно, чтобы за 20 лет одеть все население земного шара! Тем временем местные итальянские фирмы, чей бизнес потеснили китайцы, в условиях нарастающей конкуренции с Индией и Бангладеш стали в массовом порядке высвобождать рабочую силу. К 2010 году у них числилось 20 тысяч работников, на 11 тысяч меньше, чем в 2000-м. Мельчая, фирмы все чаще переводили сотрудников с постоянной работы на сдельную.

Затем случился финансовый шок, затронувший Прато точно так же, как и другие старинные промышленные районы Европы и Северной Америки. Банкротства следовали одно за другим, рос уровень безработицы, недовольство переходило в возмущение. Всего за несколько месяцев левых политиков оттеснила от власти ксенофобская Лига Севера. Она сразу же начала наступление на китайцев, организуя ночные рейды на их фабрики и в подпольные цеха, сгоняя бесправных китайцев и обвиняя их во всех несчастьях. А в это время политический союзник Лиги премьер-министр Сильвио Берлускони заявлял во всеуслышание о своих намерениях победить «армию зла», как он называл нелегальных мигрантов. Потрясенный посол КНР поспешил покинуть Рим, заметив, что все это становится похоже на события времен нацизма 1930-х годов. При этом, как ни странно, китайское правительство не спешило забирать мигрантов обратно.