В нагрудном кармане Викулова завибрировала небольшая телефонная трубка. Звонил служебный радиотелефон начальника службы безопасности. Такие средства связи имели все ответственные лица компании. Валерий Васильевич взглянул на высветившийся номер с фамилией звонившего сотрудника и брезгливо рявкнул в телефон:

– Я занят!

Отключиться он не успел. И не пожалел об этом. По мере того, как собеседник что-то сбивчиво рассказывал, мрачное лицо Валерия Васильевича разглаживалось и принимало довольный вид. Он дружелюбно скомандовал:

– Держи ее. Сейчас буду.

– Я не поджигала, не поджигала, – жалобно скулила перепуганная девочка.

Те же слова она твердила, пока Михаил Давыдов тащил ее к служебному входу в супермаркет. Он специально провел упирающуюся хулиганку вдоль витрин торгового зала, изуродованного безумной выходкой, и впихнул в помещение службы охраны. Здесь было пусто. Все сотрудники занимались устранением последствий чрезвычайного происшествия.

– Ты бы что-нибудь новенькое придумала, – съязвил Давыдов, глядя на съежившуюся в офисном кресле девочку-подростка.

Старомодную шапочку она сжимала в ладошках на коленях. Крупная янтарная заколка, стягивавшая черные волосы в конский хвост, сбилась и держалась лишь на честном слове. Из-под густых длинных ресниц на Михаила затравленно зыркали красивые серые глаза. Однако сочувствия к малолетней преступнице он не испытывал. Она сотворила ужасный поступок и должна за него ответить. Коллеги знали, что точность в делах и стремление к справедливости – две главные черты характера излишне прямолинейного директора по информационным технологиям.

Михаил Давыдов позвонил со своей рабочей трубки начальнику по безопасности Викулову и сообщил о том, что поймал поджигательницу.

– Теперь другие с тобой будут разбираться, – предупредил он юную хулиганку.

– Не надо других! Я не поджигала, – оправдывалась девочка.

Михаил устало вздохнул.

– Мне можешь не врать. Я слышал, как ты первая закричала «пожар». Огня еще не было, а ты уже вопила! И знаешь почему? Потому что сама зажгла фитиль и знала, что вот-вот всё вспыхнет. Хотела под шумок что-нибудь умыкнуть?

– Я не поджигала. Всё из-за двадцати секунд, – прошептала девочка.

– И про секунды я уже слышал. Смени репертуар.

В первые минуты после того, как он схватил у дороги девочку, она заявила, что увидела вспышку огня и крикнула «пожар», а потом, уличенная во лжи, путано твердила про некие двадцать секунд, о которых совсем забыла от испуга.

– Как тебя зовут? – успокоившись, спросил Михаил.

– Дина.

Давыдову стало жаль несуразного подростка. Худышка выглядела беззащитной неухоженной хрупкой девочкой. Что она могла украсть? Красивую шоколадку, которую никогда в жизни не ела, или дешевые леденцы в яркой обложке. Если бы это было так, он бы никогда не побежал за ней. Но она устроила пожар, подвергла риску жизнь ни в чем не повинных покупателей.

Михаил подавил жалость и жестко произнес:

– Не надо врать, Дина. Не терплю глупых лгунишек.

– Я не вру! Я всё вижу раньше, чем вы! Увидела огонь и закричала, а он еще не загорелся.

– Хватит!

– Я не обманываю вас, – беспомощно заплакала девочка.

Давыдов лишь покачал головой.

– Ну, как вам доказать? – Дина неожиданно напряглась, уставилась на дверь. – Вот! Сейчас в эту комнату зайдет усатый человек и ударит меня по лицу.

Михаил невольно перевел взгляд с притихшей девочки на закрытую дверь. Из коридора послышались четкие приближающиеся шаги.

Дина съежилась еще сильнее и подтянула колени. Если бы у нее было одеяло, она бы сжалась в комочек и спряталась под него. Как тогда, в детстве, когда ее теплый уютный мир в одночасье превратился в пепел.