Не дождавшись от «игрушки» возмущенных криков, Шаринас оценил мой внешний вид, сухо кивнул и вышел.

В назначенное время мы оба вышли из портала в холле князя. Я – в том самом платье, накрашенная как та самая Барби, на каблуках и в семейных драгоценностях дракона – рубиновом колье и таких же по цвету серьгах. Любовник – в очередном элегантном черном костюме с золотой заколкой в виде дракончика на лацкане пиджака. По правилам этикета нужно было приехать на вечер в карете, но Шаринас, воспользовавшись порталом, подчеркнул таким образом своё пренебрежение человеческим этикетом. Полубог, что с него возьмешь. Гонора много, воспитания – ноль.

Зал, украшенный в красно-коричневые цвета, встречал нас с драконом звуками музыки и разговорами аристократов. Не скажу, что при нашем появлении все замолчали, но тише однозначно стало.

Я шла рядом с любовником, высоко подняв голову и в душе остро желая натянуть на самого лорда мой наряд. Пусть походит на каблуках и ощутит всю прелесть испорченной репутации. Стыд… Нет, это был не стыд. Скорее жажда справедливости. Я терпеть не могла чувствовать себя чьей-то игрушкой. Увы, Шаринас не собирался всерьёз воспринимать мои желания…

Надменно поприветствовав князя и его наследника с супругой, дракон отошёл к одному из свободных диванчиков, проявил фальшивую заботу, усадив туда меня, пообещал надолго не исчезать и сбежал, оставив любовницу под прицелами глаз любопытной аристократии.

Там, на Земле, видя каждый день в зеркале прыщавое лицо, я научилась скрывать и эмоции, и чувства. Здесь, вылечившись от «проклятия», я не растеряла этот полезный навык и сейчас, несмотря на раздражение, обиду и зарождавшийся гнев, сидела с высоко задранным подбородком, отчаянно делая вид, что мне всё равно, кто и какие гадости говорит обо мне за моей спиной. Действительно, подумаешь, новость: очередная любовница кронпринца обнаглела настолько, что явилась на вечер к князю практически голая.

Первыми ко мне подсели сёстры Адилина и Амирина, графини альт Дорские, старые девы и первые сплетницы если не во всем княжестве, то уж в его столице как минимум. Высокие пышные брюнетки «глубоко за тридцать», они явно не вмещались в собственные наряды, но им-то было простительно: на них давно махнули рукой и потенциальные женихи, и остальные сплетницы, так что платья сестёр, неприлично обтягивающие, длиной до середины икры, с открытыми руками и глубоким декольте, никто давно уже не обсуждал.

«Представляете, милочка», - так традиционно начинала разговор одна из сестёр, и вторая тут же перехватывала нить беседы, стараясь поведать шокирующую новость первой и тем самым заслужить благодарность слушательниц.

- Представляете, милочка, - открыла рот Адилина, тщетно пытаясь скрыть зависть за напускным презрением.

- Её высочество решила вместе с баронессой Ларской, - подхватила Амирина.

- Оформить очередную выставку, - закончила ее сестра.

- Причем на тему ущемления женщины в нашем обществе! – взгляд Амирины скользнул по моей одежде. Графиня таким образом как бы пыталась подчеркнуть, что именно она думает и о выставке, и об ущемлении женщины, и об обществе, иногда так много позволяющем определённым личностям.

Адель Линарская, присевшая в стоявшее напротив кресло, последовала примеру сестёр: внимательно осмотрела мой наряд и лишь затем вмешалась в беседу. Высокая и худощавая, приятельница Агнессы чуть покровительственно улыбнулась сёстрам.

- Какое ущемление, что вы. И когда ваш брат у вас часть наследства забрал, тоже не было никакого ущемления, верно?