Когда Реарден пришёл в себя, первое, что он спросил:

— Где Оливия?

Бри Ланстару пришлось рассказать лучшему другу правду обо всём. В минуту опасности невеста Реардена — Оливия ван Сарен — провела древний ритуал. Девушка не просто поделилась силой, она навсегда связала себя с Кристофером. Как честный дворянин, бри Ланстар, конечно же, вынужден предложить невесте своего лучшего друга руку и сердце. *

Бри Оделл молча выслушал историю, после чего забрал родовой перстень у бывшей невесты и удалился в свой замок. Кристофер дал ему время, целых две недели, надеясь, что этого окажется достаточно, чтобы прийти в себя.

— Ты мне нужен, Реарден.

— Я бесполезен, — печально повторил бри Оделл, распечатывая новую бутылку и делая глоток.

— Прекрати себя жалеть! — Рявкнул король и одним ударом выбил бутылку из рук герцога. Та полетела в сторону, упала на мостовую, расплёскивая тёмно-красную жидкость.

— Совсем сдурел? — взревел Реарден, хватая Кристофера за грудки. — Это же вино тридцатилетней выдержки из Земель Солнечного круга!

Стальная хватка короля отодрала руки герцога от камзола, и прозвучало угрожающее:

— Не забывайся, бри Оделл. Я всё-таки теперь твой король!

— Король, — с горечью согласился герцог, отступая на шаг и наблюдая, как лицо бывшего друга кривится. — Чтоб вам в Реохт провалиться, Ваше Величество!

— Чего ты хочешь? Я виноват — я врал тебе о своих чувствах. Оливия виновата, потому что хотела тебя использовать — пусть в благих целях, но всё же.

— Это ещё не точно, — хмыкнул Реарден.

— Ты о чём? — нахмурился бри Ланстар.

— Ну она тебе сказала, что хотела меня использовать. Потому что, по сути, ей нужно было ТВОЁ доверие. Очень может быть, что она и тебе соврала. Может на самом деле она испытывает чувства ко мне? А может ни к одному из нас? Что если всё это было лишь игрой, чтобы герцог бри Ланстар поверил ей?

— Что ж, — изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, произнёс Кристофер. — Она пришла в себя и восстановилась, так что завтра сможешь лично поговорить с ней и всё выяснить.

— Отлично, — сквозь зубы ответил бри Оделл. — Я так и сделаю.

И герцог повернулся спиной к своему королю и начал тяжело подниматься по лестнице.

— Реарден, — окликнул его Кристофер. — После этого наш с тобой конфликт будет исчерпан? Мы сможем вернуться к дружеским отношениям?

Герцог молчал какое-то время, а потом ответил, покачав головой:

— Нет. Не могу.

— Почему же?

Бри Оделл преодолел десяток ступеней в один прыжок, вплотную приблизился к королю и процедил:

— Ты врал мне в лицо! Я тебе честно сказал, что хочу жениться на этой девушке, а ты соврал! Я тебя знаю слишком хорошо: ты никогда не отступаешь, и, если бы ты честно сказал, что влюблён в неё, я бы закрыл эту тему для себя раз и навсегда. Да что там, я бы тебе первый посоветовал оставить ненависть в прошлом и задуматься о будущем! Но ты соврал!

— Я тебя понял, — холодно ответил Кристофер. — Хотел избежать этого, но видимо, никак. Мойрэн! Несите мечи!

Слуга испуганно выглянул из-за приоткрытой двери.

— Мечи, Ваше Величество?

— Именно так, Мойрэн.

— Не смей приказывать моим слугам! И зачем тебе понадобилось оружие?

— Чтобы выяснить отношения. Раз извинения и разговоры не помогают, можешь попытаться прикончить меня. Вдруг полегчает?

Бри Оделл молча смотрел на него несколько мгновений, а потом с расстановкой произнёс:

— Думаешь, я побоюсь убить короля?

— Не короля, а друга.

— Мойрэн, тащи мечи! Раз уж его величество так жаждет испортить свой замечательный камзол.

— Я его сниму, — пообещал Кристофер и, повесив камзол на каменные перила лестницы, остался лишь в штанах и рубашке.