– Я много чего помню, – донесся шепот Уны.

Алекс хотела сказать что-то мудрое, подобающее жрице, но она не была жрицей и плохо себе представляла, как обращаться с детьми, перенесшими тяжелую психологическую травму. Черт, не так давно она сама была таким же запуганным ребенком! Осознавая свое бессилие и никчемность, она позволила наконец усталости взять над собой верх и заснула.

В эту ночь Алекс не видела снов.

Она почувствовала себя очень глупо из-за того, что первой мыслью, которая пришла ей в голову, была: «Он не пришел в мой сон». Вторая мысль была гораздо практичнее: «Где я, черт возьми?» Когда Алекс совсем проснулась, вспомнила: Британия – 60-й год нашей эры – лагерь Боудикки.

– Пора вставать, соня! Негоже терять время – королева зовет тебя!

Алекс потерла глаза кулаками и увидела над собой лицо старухи.

– Розин? – спросила она, вспоминая имя, которое Мирана назвала ей, перед тем как она заснула.

– Да! Я Розин. Боудикка ждет тебя. На вот, возьми и поторапливайся. – Старуха сунула ей в руки два куска хлеба, между которыми был зажат толстый кусок жирного мяса, и бронзовую чашу сладкого крепкого меда.

– Спасибо, – пробормотала Алекс. Она встала, поправила одежду и даже попыталась пригладить волосы, а затем поспешила из палатки, держа бутерброд и вино в руках.

Лагерь напоминал пчелиный улей. Везде кипела жизнь, но не бурная деятельность вокруг привлекла внимание Алекс. Ее поразил сам воздух. Алекс глубоко вздохнула. Ее легкие будто наполнились не кислородом, а новой, свежей жизнью. Все вокруг росло и зеленело. Здесь не было ни загрязнений, ни пластикового мусора, ни выхлопных газов. Этот мир был так прекрасен и девственен.

– Какой приятный запах! – воскликнула она.

Розин искоса посмотрела на Алекс – во взгляде старухи ясно читалось опасение за рассудок жрицы.

– Да. Это лес, жрица.

– О, мне очень нравится. – Алекс откусила от бутерброда и почувствовала такое невероятное наслаждение, словно ела впервые в жизни.

– Настоящее сало! Настоящий хлеб! Настоящее мясо! Я бы расцеловала повара! – простонала она.

– Достаточно будет просто сказать спасибо, – урезонила ее Розин. – Иди по этой тропинке прямо. Ты попадешь в сердце нашего лагеря, прямо к королеве Боудикке.

– Спасибо! – Алекс улыбнулась, чувствуя себя лучше, чем все последние дни, и пошла по тропинке.

Не успела она сделать и полудюжины шагов, как воздух справа от тропинки заколебался, сгустился, и перед ней появился полупрозрачный старец. Взгляд его был таким пронзительным, что Алекс не могла его проигнорировать.

– Что? – спросила она резко.

– Мы рады, что ты пришла помочь королеве…

Алекс остановилась, посмотрела вокруг, убедилась, то поблизости никого нет, и сказала:

– Ладно. Хорошо. Отлично. Но если вы хотите, чтобы я помогала вашей королеве, будьте так добры, оставьте меня в покое, чтобы я могла делать свою работу. – Она немного помолчала и добавила: – Вы знаете, что я имею в виду под своей работой, так? Я жрица.

– Мы знаем больше, чем ты думаешь, – заявил дух, взглянув Алекс прямо в глаза, перед тем как исчезнуть.

«Шикарно! Именно то, о чем я мечтала, – любопытные и таинственные призраки!» – фыркнула Алекс.

Она пошла по дорожке, замечая мерцающие полупрозрачные фигуры мертвых людей, но, к счастью, они к ней не приближались. Казалось, им достаточно было парить вокруг лагеря, и это абсолютно устраивало Алекс. Предоставленная самой себе, она насладилась едой, наблюдая кажущийся беспорядок, творившийся вокруг нее.

Очевидно, кельты снимались с лагеря. Это не был военный лагерь, каким его представляла Алекс. Здесь были женщины и дети. Карсвел рассказывала ей, что семья имела для древних кельтов первостепенную важность и что даже на войну они отправлялись в сопровождении своих семей: мужья, сыновья, жены и дочери, что казалось Алекс удивительным. Но теперь, наблюдая это воочию, Алекс была поражена, нет, скорее заинтригована. Все эти люди работали вместе, переговаривались, смеялись и дружно сворачивали лагерь. Алекс была человеком XXI века. Она выросла в стерильно чистом доме, была единственной дочерью родителей, принадлежащих к верхушке среднего класса. Родители дали ей все необходимое: хорошую школу, красивую одежду, она выросла в доме за городом. И все же в своей семье она никогда не чувствовала тепла, комфорта. Там она не ощущала себя дома. Невероятное чувство единства, которое она наблюдала теперь у кельтов, было ей так же чуждо, как и весь их древний мир. При этом оно казалось ей необыкновенно привлекательным.