Шевалье де Латур пристально взглянул на меня и сокрушенно вздохнул.

– Пусть Праотец будет мне свидетелем, насколько все стало бы проще, согласись вы в тот день на наше предложение.

– А с чего вы взяли, что я не потребую того же самого, если возьму эти земли под свою руку? – без усмешки спросил я. – Чем герцог де Валье, за которого вы так ратуете, будет отличаться от тех же герцогов де Гонди или де Бофремона?

– Многим, – глядя прямо в глаза, произнес Анри де Латур. – Мы знаем, как вы ведете дела в своей марке. Добытые вами трофеи вы направили на развитие маркграфства, а не на балы и драгоценности любовницам, которые во время охоты ради поимки зайца или оленя способны вытоптать все нивы копытами своих лошадей и обречь крестьян, возделывавших эти поля, на голодную смерть. Вы же охотитесь в Тени на настоящих чудовищ. Герцоги из-за своей алчности затевают войны и не считаются с потерями. А вы избегаете конфликтов и при этом выигрываете битвы с минимальными потерями. Максимилиан, вы не такой как они.

Шевалье де Латур поставил свой бокал на подоконник и продолжил:

– Вы отвергли наше предложение, но тем не менее мы видим, что наш город, как и другие города и поселения севера Бергонии, вам небезразличен. Старый имперский тракт, благодаря вам, на сегодняшний день – самое безопасное направление во всей стране.

Я молчал, а Анри де Латур продолжал:

– Я упоминал о любопытном зрелище в начале нашего разговора… Я имел в виду спешный отъезд Хальдрика ван Клаусена сразу же после ваших с ним переговоров. Насколько я мог судить, он был крайне раздражен и мрачен. Уже утром все заговорили о том, что, якобы, Сапфировые предложили вам слишком мало золота за цитадель. Но моя интуиция подсказывает, что за отъездом магистра Сапфировой гильдии кроется кое-что другое.

– Вот как? – произнес я. – И что же вам подсказывает ваша интуиция?

– Как помните, барон де Бакри, которому вы поручили Сапфировую цитадель, – мой давний друг, – пристально глядя в глаза, произнес шевалье де Латур. – Но я клянусь честью дворянина, что все мои догадки основаны лишь на наблюдениях и анализе. Жан-Клод здесь не причем.

Я молча кивнул, а шевалье де Латур продолжил.

– Так вот, изначально размещение бойцов барона де Бакри в цитадели выглядело, как временные меры. Но потом я стал замечать, что численность гарнизонов, размещенных как в шато Гардьен, так и в самой цитадели начала постепенно расти. Кроме того, из Гондервиля в цитадель в конце осени, якобы, на зимовку отправилось несколько строительных артелей вместе со своими семьями. А весной, находясь там с визитом, я заметил, что эти артели трудятся над восстановлением и усилением крепостных стен. Сперва увиденное меня очень удивило. Ведь какой смысл восстанавливать то, что скоро будет продано? Зачем тратить деньги? А потом я задумался…

Бургомистр нервно помял подбородок. Он словно колебался, делать ли решающий шаг перед прыжком с утеса.

– О чем же вы задумались, любезный Анри? – мой вопрос заставил бургомистра Гондервиля слегка вздрогнуть.

– Сегодня десятый день, как вы прибыли в город, – слегка охрипшим голосом начал говорить он. – За это короткое время вы уже подписали несколько соглашений. Многие из них являются знаковыми как для нашего города, так и для всего региона. Например, возрождение гондервильского банка, который был разграблен Красными плащами. За один день вы сделали то, над чем мы безуспешно бились все последнее время. Вкладчики, потерявшие свои деньги, больше не доверяли городскому банку. Но как только они узнали, что вы открыли там счет и вложили огромную сумму, в тот же день от вкладчиков не было отбоя. А что будет, когда в массы просочится информация о том, что вы частично являетесь владельцем этого банка?