– Конечно. – Она направилась к конюшне. – А где вас найти?

– Отправь известие на ферму. Шепарды будут знать, где я нахожусь.

Она остановилась у выхода из парка и протянула ему руку.

– Увидимся в конюшне через несколько часов.

Демон слегка сжал руку и заглянул в глаза. Ему хотелось прильнуть губами к ее тонким изящным пальцам в долгом поцелуе, но он не решился.

Момент был упущен.

Он выпустил ее руку и с изящным полупоклоном удалился, зашагав к конюшне.

Следующие несколько дней прошли без происшествий. Флик, поборов нетерпение, слушала и наблюдала. Каждый день она дважды появлялась в конюшне, участвовала в тренировках, стараясь задерживаться у коней как можно дольше. Прошло три дня. Единственной подозрительной личностью оказался родственник одного из конюхов, приехавший погостить с севера. А единственным подозрительным фактом – информация о действиях одной рыженькой служанки.

Демон, как и обещал, появлялся на конюшне во время тренировок и постоянно наблюдал за ней. Флик ощущала его внимание все острее и облегченно вздохнула однажды утром, услышав, как он сообщил Карразерсу, что намерен провести вечер в конюшне одного из конкурентов.

В три часа она оставила генерала дремать над своими записями и верхом на Джессами отправилась в коттедж в своей синей бархатной амазонке. Она чувствовала себя увереннее и больше не боялась того, что ее ждет в конюшне.

Диллон был на полянке, где мирно пасся старый конек. Даже не взглянув на парня, она спешилась и отправилась в коттедж переодеваться. Диллон должен был привязать расседланную Джессами и оседлать для Флик конька.

Она не разговаривала с ним с того дня, как узнала правду. Каждый раз, когда она появлялась в коттедже, он пытался поймать ее взгляд и улыбался, надеясь на примирение.

Освобождаясь от пышной синей юбки, Флик хмыкнула. Пусть поволнуется. Осознает свою вину. Она не простила ему обман, а себе легковерие. Она уже не ребенок, не наивная девочка. Но ей в голову не могло прийти, что Диллон настолько глуп.

Пригладив волосы, она спрятала их под кепку. Ей надоело возиться с Диллоном, облегчать ему жизнь. Но…

Она вздохнула. Ничего не поделаешь. Нельзя расстраивать генерала. Это вредит его здоровью. Тергуд так и сказал: Флик должна хоть как-то отблагодарить старика за все, что он для нее сделал.

Она появилась в доме генерала, когда ей было семь лет. Фелисити осталась совершенно одна. Ее тетка Скроггс, у которой родители оставили девочку в Лондоне, узнав, что они погибли, не захотела дать ей постоянное пристанище. Но тут приехал генерал, дальний родственник ее отца, ласково улыбнулся ей и увез к себе в деревню, к лошадям – ее любимым животным.

Приезд в Хиллгейт-Энд полностью изменил ее жизнь. Она была здесь по-настоящему счастлива.

Вздохнув, Флик вышла из пристройки. Диллон ждал, держа за поводья оседланного конька, которого подвел к бревну, чтобы ей удобнее было сесть в седло. Флик по-прежнему не смотрела на него. Несмотря на всю свою любовь к генералу, она не питала к Диллону никаких добрых чувств.

Она села на лошадь и уехала, не проронив ни слова.

Хорошо хоть Демон вытянул из Диллона всю правду и принял часть ответственности на себя. И тоже ради генерала, оберегая его покой.

Доехав до дороги, она пустила конька рысью. В конюшне ее ждал уже оседланный Флинн. Она проверила подпруги, села в седло, и Флинн по первому же ее знаку вышел из конюшни.

Карразерс их ждал.

– Сначала дай ему пройтись шагом, потом пусти рысью – кругов шесть. А потом снова поводи шагом и возвращайтесь.