– Да уж, это серое платье… А может, хоть украшения яркие какие наденете? Почему сразу нет? А накидку? Вот эту, с шиншиллой? Вам она очень идет…

– Накидку давай. Я сейчас пойду вниз, папу в прихожей караулить. А там прохладно.

– Вот и хорошо, что мех взяли. Такая благородная вещь…

Жени спускалась по лестнице, когда услышала входной колокольчик. И почему только она решила, что это вернулся домой папа? Сама не знала, зачем спешить, а помчалась вниз со всех ног. И так получилось, что подскочила в прихожую именно в тот момент, когда слуга открывал дверь. И в нее уже входил высокий незнакомый мужчина. Весь в мехе и в снегу. Он скинул с головы шапку, отряхнул ее и только потом передал служащему. Ему же и шубу скинул с плеч на протянутые в готовности руки. А пока он высвобождался из рукавов, Женевьева его рассматривала. Блондину этому дала бы на вид лет тридцать с небольшим. И мужчина этот отчего-то казался ей знакомым. Кого-то напоминал.

– У, какие здесь живут милашки! – погладил вдруг незнакомец ее по скуле. От этого его жеста Жени напряглась, а слуга поперхнулся воздухом, но гость ни на что внимания не обратил. – А почему хозяева нас не встречают?

Это он уже обращался как бы ко всему дому, проходя в холл. Фразу же произнес громко, а голос у него был басовитый и звучал раскатисто. Поэтому Женевьева и вспомнила, где могла видеть этого человека. В театре. Оперном. Голос его узнала, а самого мужчину нет, так как ранее видела исключительно в гриме. Теперь было интересно наблюдать за известным актером, так сказать, в жизни. Надо было признать, выглядел мужественно. Но тут как ураган налетели сестры с мачехой. Все, захватили в плен этого жениха. Интересно, кому из дочерей мыслила такого богатыря дан Катарина? Луизе, наверное, старшей.

И тут Жени почувствовала, что ее тоже рассматривали. Это кто же мог? Оказалось, к ним прибыл не один гость, а двое. Одновременно. Только блондин зашел первым и отвлек на себя все внимание. В темноте же прихожей замер еще один мужчина. Она видела только, что он был без шапки, шатен, вроде бы, и разматывал с шеи шарф. Нарочно или нет, но стоял так, чтобы хорошо видеть их прихожею и холл, но сам как бы сливался с дверью. Но слуга стоял ближе ко входу и заметил второго гостя сразу, поэтому и замер там же, приготовившись принять пальто. Вернее шубу, из бобра. И Жени оказалась заинтригована. Ей так и хотелось сказать:

– Раздевайтесь скорее и выходите на свет. Хватит сверкать на меня глазами из темного угла, уважаемый. Я же сейчас могу лопнуть от любопытства, кого мачеха еще пригласила вместо тан Мотерри. Или не вместо? А может, вы даже мне были предназначены, а теперь все переиграно?

И только неизвестный гость собрался сделать шаг вперед, передав, наконец, шубу и шарф слуге, как сбоку от него открылась дверь, пропуская к ним ее отца, тан Ральфа. И мужчина вместо того, чтобы выйти из тени, еще там и боком повернулся, приветствуя хозяина дома.

– Тан Сонсерт! – чуть склонил голову к вошедшему шатен.

– Тан Мотерри! – ответил ему отец семейства и еще протянул для приветствия руку. – Рад, что смогли прийти к нам сегодня.

Ого! Декан все же пожаловал? Женевьева удивилась этому, но лишь слегка. А там оба мужчины пошли к ней навстречу. И да, она действительно видела перед собой свое начальство. И в данный момент оно глаз с нее не спускало, хоть мужчины о чем-то и беседовал в полголоса между собой. А еще декан улыбался, если можно было так сказать про кривую усмешку на его губах. Ну, еще бы, он ей сейчас радовался бы, ага! После того, как она ему сегодня свое изобретение продемонстрировала, определенно, эта кривизна губ была ей подарком, не меньше. И ладно, что глаза при этом щурил, то ли насмехающиеся, то ли оценивающие, каких еще пакостей ждать, все же натерпелся от нее сегодня. А что? Сажа с лица, наверное, трудно отмывалась, да и испуг у него был немалым. Это она к взрывам привычная, а начальство, оно в кабинете сидит обычно тихо и спокойно.