Вечер на балтийском побережье выдался тихим и спокойным, что поздним летом случается нечасто. Безоблачная высь переливалась золотыми гроздьями созвездий. По зыбкой поверхности моря разливался, вспыхивал таинственными блестками призрачный лунный свет. Катились волны, гладкие, словно отполированные, вспыхивая мгновенным блеском и потухая.

Двое мужчин в штатском, неторопливо прогуливавшихся по ночному берегу, напоминали скорее гражданских курортников, запоздавших в дом отдыха к ужину, чем офицеров российского ВМФ.

– Ну что, Илья Георгиевич, – промолвил вице-адмирал Столетов, присаживаясь на камень у самой кромки воды, – завтра в море. Первое боевое задание. Волнуетесь? Даже не знаю, поздравлять вас или сочувствовать. Вы взялись за очень важное, ответственное дело, но оно и чрезвычайно опасное.

– За последние двадцать лет я был в море дольше, чем на берегу, – заметил Макаров.

Вот уже третий месяц он служил на Балтике. Мини-субмарина «Макаров» четырежды выходила в море под его командованием для обкатки, доводки и координации действий команды – от борьбы за живучесть до отработки противоторпедных зигзагов. Десять членов экипажа – это немного, каждого можно узнать, почувствовать, чем дышит человек. Учения убедили командира в правильности подбора экипажа вице-адмиралом Столетовым: подводники грамотные, со стажем службы едва ли не на всех сериях существующих во флоте субмарин. Макаров внимательно изучил личные дела экипажа. За плечами этих офицеров были и многомесячные автономки, и пожары в отсеках, и потеки контуров в реакторах… Как и у Морского Волка, ни у кого из этих людей не было близких родных: в экипаж подбирались или бывшие детдомовцы, или холостяки, похоронившие родителей. В этом вопросе Столетов был последователен и строг. Наверняка учитывал историю «Курска», когда родственники погибших подняли справедливый шум, с охотой подхваченный международной прессой. Уж лучше с самого начало пресечь подобный поворот событий.

Командир влюбился в новую субмарину сразу и безоглядно. Маневренная, легкая, скоростная, она скорее напоминала какого-нибудь океанского хищника, чем творение человеческих рук. Конечно, до разрушительных возможностей атомного «бомбовоза» ей было далеко. Но ее создатели и не собирались сотворить подводного терминатора, способного испепелять города с миллионным населением. Секретная мини-подлодка была способна на такие вещи, которые командирам ракетоносцев и не снились: незаметное проникновение в чужие территориальные воды, проход по рекам и даже прослушка совсекретных узлов связи вероятного противника. В современной морской войне ни один корабль не подпустит чужую субмарину ближе, чем на тридцать-сорок морских миль. Водоизмещение, количество ядерных боеголовок и мегатонные эквиваленты Хиросимы не всегда являются решающими аргументами в борьбе за влияние на море.

Если атомную подлодку можно уподобить рыцарскому двуручному мечу, то мини-субмарина – это тонкий изящный стилет. Но кто сказал, что в поединке надо лишь размахивать тяжелым полутораметровым клинком? В конце концов, в борьбе за выживание человечество выиграло не столько благодаря силе мышц и тяжелому вооружению, сколько благодаря хитрости и ловкости, которыми не обладали конкуренты, ушедшие с арены мировой истории.

Сквозь грифельную штриховку полупрозрачных голых ветвей серебрился огромный ангар с сухим доком. Из окон второго яруса пробивался неяркий свет: инженеры, имеющие особый допуск, в последний раз проверяли узлы и механизмы «Макарова». Огромный топливозаправщик неторопливо подъехал к воротам и исчез в чреве серебристого строения.