— Спасибо. Ты тоже очень красивый. Самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо видела,— улыбнувшись, я иду к нему, демонстрируя себя еще раз. Упиваясь его взглядом, который светится от созерцания меня. Это может понять только женщина, которая хоть раз видела это и чувствовала от своего мужчины.

Подойдя вплотную, кладу руки на его плечи. Глажу обтянутые черной рубашкой мышцы. Демьян касается моей талии сначала легко, а потом вжимает меня в свое тело и целует. Размазывает красного цвета помаду, языком врываясь в мой рот, присваивая.

— Ревнуешь? — вырывается вдруг. Наверное, подсознательно мне бы этого хотелось.

Он удивляется, затем в непонимании хмурится. Пытается понять, являются ли мои слова частью нашей игры. Однако мои глаза остаются серьезными: я жду ответа на свой вопрос.

— Я доверяю тебе, Маша, — произносит он, наблюдая за изменением эмоций на моем лице. — Или у меня есть повод?

— Конечно нет. Я всегда жду тебя дома. — Отвечаю и выпутываюсь из его объятий. — Надо поправить помаду.

Мои слова звучат слишком быстро и сбивчиво, подтверждая, что они являются лишь поводом для побега.

Настроение, — я чувствую, — испорчено. Я этого не хотела. Но настолько меня переполнили эти чертовы сомнения, настолько я без него... Привыкаю. И противлюсь привычке.

В эту самую секунду одна часть меня хочет отмотать время назад, провести этот день — один этот день — спокойно, без ссор, обвинений, обид и мыслей, разрывающих сердце. Когда вторая моя часть жаждет с нетерпением стянуть переставшее быть удобным платье, закинуть как можно дальше туфли, надеть уютную пижаму, которую я не вынимала бог знает сколько, и устроиться в гостиной с мороженым или куском наполеона под «Очень плохую училку».

— Маша, — Демьян не хватает меня за руку, а останавливает тоном голоса. И я врастаю в пол. Не оборачиваюсь, жду, что скажет дальше. — Я не знаю, о чем ты думаешь. Не знаю, что себе нафантазировала. Наверное, я теряю что-то важное, пока провожу время, подписывая бумаги, а не здесь. Но я люблю тебя. И я всегда лечу домой. Всегда, Маша. Я не остаюсь спать в отеле, в квартирах компании, я еду к тебе. Мне плевать, в хорошем ты настроении или выклюешь мне мозги. Я еду к тебе, чтобы заснуть рядом.

Поворачиваюсь. Медленно, неуверенно и, затаив дыхание, смотрю на мужчину, чья откровенность остаётся столь редким явлением. Он всегда закрыт, я давно уже научилась читать его тьму, но когда его нет рядом, это крайне трудно сделать.

— Я тоже люблю... — шепчу в ответ, прежде чем он сжимает меня в своих руках.

Девочка-визажистка еще не успела въехать в город, когда я позвонила и попросила вернуться. Немного напуганная, она вошла в дом, но, услышав глупую отговорку, быстро исправила то, что мы с Демьяном успели испортить, когда… В общем, мы всё успели.

Гости начали парковать дорогие машины через двадцать минут после того, как полностью собранная я во второй раз вошла в нашу спальню. На этот раз Демьян поцеловал меня совсем иначе: прижав губы к губам, застыл так на несколько долгих секунд, то ли запечатлевая, то ли убеждая в ранее сказанных им же словах. Я же прикрыла глаза, слушала тихий стук наших сердец и никак не могла вернуться в уже забытое спокойное состояние повседневной ясности.

Было ли это состояние когда-нибудь у нас с Демьяном? Колеблюсь ответить.

Я подаю мужу черный пиджак и, застегнув пуговицы, приглаживаю ткань лацканов. Завязываю галстук. Поправляю и улыбаюсь.

— Сегодня важный вечер.

— Мы справимся. Будешь рядом? — спрашивает, потому что для него это важно.