Теперь с бьющимся сердцем Эстер сидела в наемной двуколке, и ее внутренняя дрожь перекликалась с содроганиями тряского экипажа. Она прекрасно сознавала, что бесцеремонно вторгается в дела не только Александры Карлайон, которую даже в глаза не видела, но и самого Оливера Рэтбоуна. Их отношения были весьма странными. В каком-то смысле даже профессиональными, поскольку Эстер уже дважды выступала свидетельницей защиты в суде. Причем второе дело Уильям Монк расследовал после того, как оно было закрыто полицией.

Временами Эстер и Рэтбоун чувствовали глубочайшее взаимопонимание. Возникало оно, как правило, в те моменты, когда они вместе пытались защитить человека, в чью невиновность верили всей душой. В остальном же их встречи были исполнены неловкости, проистекающей именно из неопределенности отношений: не адвокат и клиент, не работник и работодатель, не друзья и уж точно не влюбленная пара.

И тем не менее женщина чувствовала, что между нею и Оливером существует некая загадочная духовная связь, крепче обычных человеческих привязанностей, крепче той, что возникала у нее с военными хирургами во время ночных бдений в полевых госпиталях под Севастополем. И еще, пожалуй, с Монком – в промежутках между яростными ссорами. Что же касается Рэтбоуна, то Эстер, дрожа то ли от удовольствия, то ли от горького чувства одиночества, часто вспоминала тот их единственный, пугающий и сладкий поцелуй.

Кеб застревал и снова приходил в движение в сутолоке Хай-Холборн, сдавленный двуколками, телегами и прочим колесным транспортом.

Дай бог, Рэтбоун поймет, что она к нему по делу! Было бы ужасно, если бы он решил, что мисс Лэттери его преследует. Тем не менее щеки ее горели. Нужно вести себя сдержанно, иначе юрист заподозрит, что она с ним кокетничает. Впрочем, здесь Эстер могла быть спокойна: о том, как именно надлежит флиртовать с мужчиной, она и понятия не имела, несмотря на многократные уроки ее невестки Имогены. Жаль, что она не Имогена! Как бы ей хотелось лишь одним своим хрупким и беззащитным видом заставлять мужчин бросаться ей на помощь…

Оборвав ее мысли, кеб остановился напротив конторы Оливера Рэтбоуна. Пришлось вылезти и расплатиться с возницей. До назначенного времени оставалось пять минут. Эстер поднялась по ступеням и представилась клерку.

Вскоре внутренняя дверь приемной отворилась и вошел Рэтбоун. Со времени их последней встречи он совсем не изменился. Адвокат был чуть выше среднего роста, его белокурые волосы были тронуты сединой на висках, а темные глаза, как всегда, были готовы остро подметить смешные и нелепые стороны происходящего и так же внезапно наполниться участием и теплотой.

– Рад видеть вас снова, мисс Лэттерли, – проговорил он с улыбкой. – Будьте любезны пройти в кабинет, где мы могли бы поговорить о том деле, которое вас сюда привело.

Он отступил, пропуская посетительницу, вошел следом за ней и прикрыл дверь. Эстер опустилась в одно из предложенных ей больших удобных кресел. В кабинете тоже почти ничего не изменилось: это была просторная, без гнетущей атмосферы, создаваемой чрезмерным количеством книг, купающаяся в свете, беспрепятственно проникавшем сквозь большие окна, комната.

– Благодарю, – сказала женщина, оправляя юбки.

Рэтбоун сел за стол и взглянул на гостью с интересом.

– Очередная чудовищная несправедливость? – спросил он, и глаза его просветлели.

Внезапно Эстер почувствовала необходимость защищаться; подчас ее пугала манера Оливера вести разговор. Впрочем, такова уж его профессия: ставить вопросы так, чтобы, отвечая, люди невольно выдавали себя.