Потом звонки стали реже и реже, пока не прекратились окончательно.

― Тогда у менья появилёсь много дель, ― сказал он, и виновато улыбнулся. ― Но я все эти годи помнил о своей подруге Катье.

― И я помнила о тебе, ― ответила Катя, оглядев его темные кучерявые волосы, широкие плечи, и татуировки, которыми была покрыта смуглая шея и здоровенные руки.

Андреа очень изменился.

Стал крепче, взрослее, отрастил волосы почти до плеч, что ему безумно шло. А его накачанному прессу, обтянутому тонкой белой футболкой, точно бы позавидовали мужчины-модели, которые блистали на обложках фитнесс журналов.

― Ти мне не нравьишься, ― внезапно выдал Андреа и отодвинул пустую чашку. ― Я поньимаю, что ти не хочешь говорить о том, что у тебья произёшлё, но я не могу смотреть на твое грустное лицо!

Он встал со стула и, подойдя к Кате, размял ее плечи.

― Знаешь, как ми постюпимь? ― похлопал ее по плечу. ― Ти сейчас пойдешь прогуляешься до магазина, а я здесь немного похозяйничаю, окей?

Катя со вздохом закатила глаза.

― Андреа, я…

― Я ничего не слишу! ― заткнул он уши. ― Совсем ничего не слишу! Нет, я слишу только твои шаги, которие отдаляются в стороню входной двери и идут в магазинь за авокадо, спагетти и сиром с плесенью.

― То есть мы будем что-то готовить? ― подняла на него взгляд Катя. ― Как раньше, да?

― Неть, моя дорогая Катья. Я буду творить для тебья щедевр, которий избавит тебья от дурацких мислей!

Катя вспомнила, как они вместе на этой кухне готовили вкуснейшую итальянскую пасту и ее рот набился слюной.

― Ладно, я сдаюсь! ― выставила она ладони и встала со стула. ― Иду в магазин!

Пока она одевалась в коридоре, на кухне уже вовсю брякали кастрюли.

― Я ушла! ― выкрикнула Катя, и, достав из кармана мобильник, притормозила у двери.

Звонила Люба, жена ее старшего брата.

― Алло? ― ответила Катя и тут же услышала отчаянный всхлип.

― Кать, Олег еще не приехал? ― спросила она гнусавым голосом.

― Н-нет, а разве должен был?..

― Ага, ― пропищала Люба и расплакалась. ― Он уехал с вещами!

― О, боже… ― с досадой протянула Катя. ― Вы что, снова поссорились?

― Я больше с ним не могу, Кать! ― всхлипнула Люба. ― Он в ту беременность доводил меня своими гулянками, и сейчас гуляет до утра! Ну сколько можно это терпеть?! Мне почти сорок лет, у меня тридцатая неделя беременности, и я постоянно переживаю о том, где его носит!

― Тише-тише! ― повысила голос Катя. ― Не нервничай, ладно? Как только он приедет, я с ним обязательно поговорю. Обещаю, что попробую вправить ему мозги!

Катя была жутко зла на Олега.

Ну как можно доводить до такого состояния свою беременную жену?

Всю жизнь был разгильдяем и к сорока годам ничуть не изменился!

Ее отношения с братом и так всегда были натянутыми, а после смерти матери Катя и вовсе перестала с ним видеться.

Как уехал жить в Подольск, так почти и не объявлялся.

И в гости не приглашал, и сам не приезжал.

Как будто чужие, ей-богу!

― Катья, что опьять слючилёсь? ― выйдя в коридор, развел руками Андреа.

― Мой брат издевается над беременной женой, вот что случилось! ― раздраженно рявкнула она и распахнула дверь на улицу. ― Гуляет до утра, а она места себе не находит! Вот он сейчас приедет сюда, и я ему такое устрою!

Быстро идя к калитке, выкрикнула:

― Запри за мной дверь!

Андреа

― Бедная моя Катья, ― передвигаясь по кухне, сам с собой разговаривал Андреа. ― Муж кретино! Брат кретино! А она должна их терпьеть?! Дождются у меня! ― Он взвил к верху левую руку и сердито добавил: ― Увезю ее в Италию и больше не позволью ее обижать!

Андреа с первого курса в колледже знал, что у Кати не было родителей, что она жила с бабушкой, и с первых минут знакомства с ней понял, что она была самым светлым и добрым человеком на земле.