С чего он вообще недоволен?! Ему даже тратиться не пришлось! Или так сильно любит на кого попало, зато "красивого" тратиться?!

– Я уже сказала, уже могу сама справиться, спасибо, что подвезли. – вздёргиваю подбородок повыше и гордо, но быстро шагаю прочь с сыном. Возможно, я перебарщиваю, но…

Видеть, как мужчина с кольцом на пальце улыбается каждой женщине и делится своим номером после того, как мой муж так же легко изменил мне прямо с сестрой…

Это… это слишком больно! Дыра в груди разрастается ещё больше. Становится просто невыносимо.

Быстрее спешу к номеру, нас туда ведёт работник отеля, подошедший как раз вовремя, когда я захотела вот так сбежать от Ярцева.

Но стоит только оказаться у двери, как он снова настигает нас… и даже отталкивает работника отеля в сторону всего одним движением! Встаёт на его место.

– Ты не потянешь такой отель. Я заплатил за трое суток, будут завтрак и ужин. И вот, это твои деньги и немного ещё. – Владислав просто берёт и протягивает мне толстую пачку денег где моих собственных и половины нет.

Да Господи! Чего пристал вообще?? С чего он взял, что мне нужны его деньги?!

Сын выуживает ручку из моей руки и я крепко сжимаю кулаки, лицо покрывается пятнами от гнева. Достал!

– Я же сказала, мне не нужно! – говорю твёрдо и вообще едва держусь от того, чтобы на помощь охрану не позвать! Я первая заплатила за номер! Я должна быть в приоритете!

Но, видимо, это совсем не так… работник куда-то испаряется вообще, а Владислав делает ко мне такой шаг, что мы оказываемся вплотную друг другу.

На автомате я задираю голову вверх, мы встречаемся взглядами. И его выглядит настолько жутким! Твёрдым и строгим, хотя он казался мне добряком…

Что я не сразу понимаю, что он уже сунул мне деньги в пальто, а не просто так подошёл!

А затем широченная ладонь закрывает мой рот… точнее, половину моего лица, кроме глаз.

– Будь хорошей девочкой, прими помощь, пока дают и не верещи. Твой сын ведь заслуживает комфортных условий, верно? Он прекрасный мальчик и друг моей дочери. Если тебя коробит то, что я назвал тебя красивой, думай просто о том, что я помогаю ему, а не тебе. И всё. Дальше мне уже пора, будь спокойна.

И Ярцев просто уходит прочь! Так и не дав повозмущаться ещё! Чувствую, как от стыда горят щёки…

Ещё и Артём дёргает за пальто, не давая прийти в себя.

– Жарко! Мама! Жарко! – хнычет сыночек.

Я больше не возмущаюсь и захожу внутрь быстрее. Раздеваю Тёму и он сразу бежит смотреть наш номер дальше.

– Аккуратнее будь… – лишь успеваю пробормотать ему вслед.

Я как рыба сейчас, которую веслом пришибли…

Едва снимаю пальто и сапожки, на ватных ногах иду дальше, пока не добираюсь до кровати.

Меня убили Давид и Софья. А Владислав словно труп ещё ногой потыкал, не дав спокойно упокоиться!

Хочется плакать, но рядом оказывается Артём. Он хочет кушать и играть. Приходится звонить на ресепшн.

Кормлю сына принесённой в номер едой, играю с ним, купаю и укладываю спать. Держу для него маску спокойствия и радости, чтобы он поскорее сам меньше думал о том, что случилось.

Но стоит остаться "одной", я едва лишь успеваю запереться в ванной. И плачу так громко, что приходится воду сильнее включить.

Думала, плачут под душем лишь в фильмах, но сама даже помыться не могу. Боль внутри уничтожает остатки меня, съедает их, словно вирус поглощает всё…

Полчаса я просто реву и всего минут десять моюсь.

Становится ли легче? Не особо. Но я выхожу чистая и хотя бы выгляжу свежее.

Хочу натянуть улыбку и подойти к Тёме, просто посидеть рядом, ведь он так беззаботно, так сладко и миленько спит…