– Не знаю, но запах стоял обалденный, – взяв чашку, Илья подносит её к носу и вдыхает аромат, – Но мне вообще-то без разницы, я кофе не пью. Пора бы и тебе бросить, спортсмен же, – продолжает, уже улыбаясь.

– Так, шутки в сторону, работой займись, – проговаривает сердито, обрывая каждое слово, озабоченно, печатая в телефоне. – И еще, не забывай, мы производим натуральную продукцию, сухого молока быть не должно. Где хочешь бери, чтобы только цельное.

Невольно я становлюсь свидетелем разговора, когда несмело приоткрываю дверь.

Приостанавливаюсь, перевожу дыхание. Присутствие моего пока никто не заметил.

Снова сумбур в голове и первое, что врезается в моё сознание – это развернуться и отправится, куда глаза глядят.

Даже, скорее всего, убежать, посылая, как можно дальше бумажную волокиту, за которую я переживаю.

Меня охватывает тихая паника.

Как не стараюсь, сохранять хладнокровие и контролировать своё поведение, становится всё сложнее.

Чаша весов клонится, то в одну, то в другую сторону.

Уйти, значит спрятаться, испугавшись зарыть голову в песок, но моя проблема сама собой не решится.

А, если отчаянно сделать шаг вперёд, то это сродни оказаться в мышеловке.

В любом случае окажусь в сложной, неприятной ситуации.

Ловлю себя на мысли, что я порядком задержалась в состоянии нерешительности.

Медлить больше нельзя, терзать себя понапрасну, раздумывая.

Поэтому, отбросив все мысли, смело захожу...

8. Глава 8

Илья, по природе своей, имея весёлый нрав добродушного по темпераменту сангвиника, увидев меня, громко, с задоринкой приветствует, – Вера, доброе утро! Выглядишь на все сто! – по-дружески протягивает руку.

Здоровается лёгким, чуть заметным пожатием, как и допустимо с хорошо знакомыми девушками.

– Люди приходят на работу, как на праздник! Весьма приятно, – торжествующе продолжает он.

Позитива у него хватает на всех, и поделиться им с окружающими всегда рад.

Замечая мою холодность по отношению к Сергею, ведь я держусь довольно отчуждённо, окидывает взглядом нас обоих.

– Доброе утро! Спасибо, – непроизвольно расправляю плечи, чтобы осанка не была сутулой, гримирую волнение.

Сегодня я надела платье нежного шоколадного оттенка из очень мягкой ткани, приятной к телу, думая прежде всего о том, что согреваю теплом и приятным цветом крошку – малютку.

Заколка в форме цветочка с одной стороны аккуратно придерживает волосы, с другой они просто волной струятся по спине.

Секретарь заходит в кабинет вслед за мной, и Илья тогда уже восторженно ликует, осыпая комплиментами нас обоих.

– Вот это в цветник я попал! Девчонки! Вы любой серый день превратите в праздник. Расцвели подснежники. Солнышки! Согреваете! Что для меня этот проливной недельный дождь, когда рядом такой бутон! – обняв Алису, чуть приподнимает её от пола и кружит.

На, что она отвечает смехом, который колокольчиком разносится по кабинету.

Волков, всё это время судорожно крутивший карандаш в руках, совершенно не разделяя радости и восторга со своим другом, с грохотом придвигает стул к столу так, что послышится треск. Все немного стушевались.

– Жаров! Ты не дома! Или может вас обоих отпустить в свободное плаванье? – выпускает свой пыл повышенным, жёстким тоном.

Силу голоса его можно сравнить с порывом воздушных масс, когда, врываясь в приоткрытое окно ветер, раскрывает створки настежь.

Влюблённая пара тут же возвращается с мягкого, пушистого облака на землю.

Еле слышно смеются, и, взявшись за руки, как малые дети, поспешно покидают этот неземной уголок, каким кабинет директора им показался на мгновение.