И Люба эта — прямо я в шестьдесят.

— Ну, наелась? — спросила она, видя, что я уже не ем и чай не пью тоже, а прислонилась спиной к стене.

— Да, спасибо, — ответила я.

— А теперь давай-ка в душ, — мягко подняла она меня и направила в сторону ванной. — Иди помой волосы, помажь их кондиционером, не знаю… Чем вы там мажете волосы.

— А вы?

— Я подожду тебя. Не боись, не сопру ничего, у меня пенсия военная.

— Да у меня и красть-то нечего…

— Тем более.

Я не стала возражать и приняла душ. Вымыла волосы, тело с гелем и мочалкой… И действительно, стало легче.

В домашнем халате и тапочках я снова вернулась в кухню.

— Ну вот, другое дело, — развела руками соседка. — Ну какая красавица ты, Кристюшка!

Я смутилась. Совершенно незнакомая женщина, которая, впрочем, печёт чудесные пироги, мне говорила комплименты и радела о моём здоровье, словно мы родственницы. Это было очень странно, но нам обеим, видимо, было настолько одиноко, что мы словно тянулись друг к другу.

— Кто ж тебя так обидел, девочка? — спросила Люба, когда я съела ещё один кусок её пирога.

— Тёзка ваша, — вяло улыбнулась я.

— А-а… Эта умеет, — усмехнулась соседка. — Это ж какой придурок такую девчоночку, как ты, обидел? Ты ж сирота, да?

— А как вы догадались? — подняла я брови.

— Проживешь с моё, и поймёшь — как, — ответила загадочно Люба, но я её поняла. Она имела в виду, конечно, прожитые годы и свой жизненный опыт. — Нетрудно догадаться. Ты ещё совсем молодая, чтобы жить одной, да и не звонит и не беспокоится о тебе никто. Значит, некому.

Я опустила глаза. Да, некому. Люба абсолютно права — никому я не нужна.

Даже сама себе на данном в периоде жизни.

— Ну рассказывай, — сказала она. — Что за хлопец?

И почему-то я рассказала ей. Всю нашу с Архипом историю с самой школы.

Как мы сначала ненавидели друг друга, потом полюбили. Пытались бороться против взрослых, провели ночь вместе, а потом он ушёл, оставив мне лишь деньги на проживание…

— Ладно, не горюй, — махнула она рукой, видя, как я опять утираю бегущие по щекам слёзы. — Не оценил, значит. Не стоит он твоих слёз. Будет другой, хороший. Ты ещё молодая да красивая какая… Ты, главное, не замыкайся в себе и не зацикливайся на этом. Хочешь, сериалы с тобой будем смотреть по вечерам? Сейчас такой классный турецкий показывают — ох и страсти у них там кипят. Приходи, посмотрим с тобой.

— Я не люблю сериалы, — улыбнулась я ей. Мне всё равно было приятно, что она предлагает мне это. От души ведь, я чувствовала. — Но спасибо.

— Тогда работу ищи, — выдвинула она новую идею. — Не позволяй себе раскисать! Работа у тебя есть?

— Нет, — покачала я головой. — Как раз планировала начать искать.

— Вот, — подняла она палец вверх. — Ищи, ищи, милая. И работу найдёшь, и покой.

Мы ещё долго говорили с Любой, почти до самой ночи.

Я открылась ей, поделилась своими бедами, и моя ноша словно стала в два раза легче.

Я последовала её совету и не позволяла себе упиваться страданиями по Архипу.

Нашла себе место секретаря в большой корпорации, куда брали на небольшой оклад, но зато не требовали образования в университете. Я проходила обучение, и вскоре мне предстояла стажировка и оформление в штат.

Люба стала часто наведываться ко мне и всё-таки подсадила меня на свой сериал!

Пока он шёл, мы с ней вязали. Точнее, она учила меня. Мне неожиданно понравилось вязание… Отвлекало от ненужных грустных дум.

Вот такая у меня образовалась необычная шестидесятилетняя подруга.

Зато вместе мы справлялись с нашим одиночеством.

В квартиру, которую мне отдал Владимир, никто посторонний так и не пришел. Никакого подвоха от него не оказалось…