Не знаю, надо поискать в интернете, мне кажется, бывают женские болезни, когда неправильно определяют диагноз, ошибочно путая его с беременностью. Еще и якобы два сразу эмбриона увидели. Да нет, полная глупость.

Добираюсь до квартиры и понимаю, что в больнице было веселее. Там меня от апатии отвлекали снующие туда–сюда доктора и медсестры. Закрывать дверь в палату днем почему–то не принято у них, а потому я неплохо отвлекалась, невольно наблюдая за суетой. Дома же у меня даже кошки нет, чтобы ее покормить. В итоге только и остается, что лежать на диване и смотреть в потолок.

Нужно прогонять это настроение, всеми силами прогонять, но никак. Усталость еще сильная, так и не проходит. Авария все–таки вещь не самая хорошая для организма, как ни крути.

От Стаса и его семьи, конечно, никаких известий нет. Вроде поставили точку, чего уж теперь их вспоминать. Я могла бы пойти к Виктору Андреевичу, раскрыть ему глаза на сына, ведь это он со своей новой пассией меня подставил, но! Никаких доказательств у меня нет, да и желания тоже нет. Одна тупая боль на душе.

Да и нормальный родитель всегда станет на сторону ребенка, даже если потом сам его отчитает. Вот и смысл мне идти открывать кому–то глаза, надо о себе подумать, нервы не железные, и в больницу я снова не хочу.

Через несколько дней, когда я уже начинаю покрываться пылью, у меня неожиданно звонит телефон.

– Алло, – отвечаю, даже не смотря на экран.

Я бы, наверное, сейчас даже с мошенниками общалась с удовольствием, дабы хоть как–то разбавить свой досуг. По–хорошему надо работу искать, а не пролежни зарабатывать, но я пока никак.

– Юленька, здравствуй, как ты там, как дела? Это твоя тетя, – доносится из трубки елейный голос.

– Я вас узнала, тетя Лида, не переживайте. Вы как? Случилось чего? – перевожу вектор разговора на тетку.

Мы практически не созваниваемся, а виделись в последний раз на моей свадьбе. Тогда мне хотелось показать родителям Стаса, что я не одна в этом мире. Глупо очень, потому что хоть тетка и растила меня пару лет до моего совершеннолетия, однако, особо доверительных отношений мы с ней не завели. А ее отпрыски и вовсе переживали о том, как бы я на их жилплощадь не покусилась. Все, кроме моей двоюродной сестры. Она сама с удовольствием ушла из многодетного семейства на съемный угол.

– Мы хорошо, не так, конечно, как ты, но тоже крутимся. Костик в одиннадцатом классе, Федя в военном училище, а Петра надо на работу пристраивать, сам он пока никак, – рассказывает Лидия.

– Уверена, что пристроите.

– Вот как раз за этим и звоню, у мальчика образование хорошее, самый умный из моих сыночков, надо его в большой город, Юленька.

– Надо, так надо, – отвечаю равнодушно, еще не понимая, к чему она клонит.

– Я так же рассуждаю! Возьми его к себе сразу каким–нибудь менеджером, а то будет сам в курьерах ходить, или с чего там у вас начинают карьеру, а это никуда не годится, он ведь умный у меня. И квартира у вас большая, выделите комнатку мальчику на первое время, он не потеснит, Петя за собой убирает, одежду, правда, не стирает, но ты же все равно мужа обстирываешь, подумаешь, прибавится несколько комплектов носков и прочего. И еду лучше полезную ему готовить, чтобы желудок не испортил, ну да я напишу его любимые рецепты.

– Подождите, тетя Лида, подождите, – прерываю ее монолог, – есть большая проблема, меня уволили, и в данный момент нахожусь в стадии развода. Как вы понимаете, ни на работу Петю устроить, ни в квартире выделить комнатку я не могу.

Да и не хочу, если откровенно. Стас точно не был бы воодушевлен таким жильцом. Устроить к нам в офис помог бы, а жить не пустил. И мне совсем не хочется в своей крохотной однушке существовать с великовозрастным братом, да еще и обслуживать его. У меня даже спать гостям негде, на полу только если. Но в любом случае нянька для взрослого лба из меня никудышная.