Я, конечно, понимаю, что он никуда не пойдет, но чувство вины уже подобралось к желудку. Я искоса посмотрела на свою жертву. На меня смотрели строгие, разгневанные глаза цвета черного шоколада. И не просто смотрели, а сверлили, пытались залезть в душу и вывернуть ее наизнанку. В животе зашевелилась новорожденная бабочка, и меня бросило в пот. Вот это взгляд! Даже во рту стало сладко-горько. Вот только я терпеть не могу черный шоколад.

Я быстро перевела взгляд на его грудь и стала считать маленькие пуговички. Бывают же такие, подавляющие волю, мужчины. Мой Денис – крепкий парень, с характером, но по сравнению с этим просто душка.

Катя принесла аптечку, поставила рядом на столик и открыла ее.

– Расстегните пуговицы, – нужно быстрее заканчивать с этим горе-незнакомцем и бежать, наконец, на работу.

Я порылась в сумке и выудила влажные салфетки. Пойдет.

Мужчина раздвинул рубашку. Крепкая, загорелая, мужская грудь покраснела от кипятка. Я осторожно принялась вытирать остатки кофе с кожи, стараясь не причинить боль.

У мужа грудь ничуть не хуже. Тоже пропадает в зале. Но у этого грудь гладкая, без густой поросли волос, мускулистая и как у атлета, торс сужается к талии. Казалось, натянутая кожа лопнет под моими тонкими пальчиками, но я старалась крайне нежно касаться обожженных мест, чтобы не навредить больше.

Я старалась не смотреть на лицо мужчины, не встречаться с его пронизывающим взглядом, но щеки мои пылали не хуже его груди.

– Я из-за вас опоздал на встречу. Вы катастрофа моего утра! – все еще холодным, но спокойным голосом заключил мужчина.

– Из-за меня? – я подняла глаза и также резко опустила. – Это вы стояли сзади слишком близко. Мне вот за опоздание точно влетит. А вам не похоже.

Я окинула мужчину оценивающим взглядом: высокий, статный, аккуратно подстриженные темные волосы, начисто выбрит, на запястье хромированные часы. Одет в светлые брюки и белую рубашку. Был в белую!

Я окончательно вошла в образ «невиноватая я» и с обреченным видом достала из аптечки детский крем, покрутила его в руках и сняла крышку. Вариантов, все равно, нет. Я выдавила шарик крема и осторожно принялась мазать покрасневшие участки на груди незнакомца. Прохладные от волнения пальцы дрожали. Я закусила нижнюю губу и старалась лишний раз не дышать, чтобы не дернулась рука.

Больше я на мужчину не смотрела, но отчетливо слышала учащенное, громкое дыхание и тяжелый взгляд на себе. Нужно заканчивать играть в доктора и быстрее убраться отсюда.

– Звоните на работу и предупредите, что вас не будет еще два часа, – раздался уверенный голос у меня над ухом.

Я дернула своим пучком, прогоняя наваждение, и посмотрела на мужчину. На лице не одной эмоции, лишь потеплевший шоколад и неприметная ухмылка в уголке губ давали надежду, что он несерьезно.

– Я не шучу, – мужчина посмотрел мне прямо в глаза, уже царапая пальцем дверной проем души. – В полицию я, конечно, не пойду, но в магазин придется. И вы пойдете со мной.

Я выпрямилась, медленно открывая рот от удивления.

– Вы мне должны, – мужчина посмотрел на свою одежду, – новую рубашку и брюки.

Я, в изумлении от такой наглости, бросила тюбик крема в аптечку и полезла в сумку за телефоном, но так и застыла.

Какого черта я делаю? Что этот мужлан позволяет себе? Я не виновата, что он подошел так близко, когда я собралась уходить.

– Эээ, я не знаю, как вас зовут, извините, но ни в какой магазин я с вами не поеду, – снова убрала телефон в сумку и выше задрала подбородок. – Во-первых, я замужем и не собираюсь с посторонними мужчинами делать покупки, а во-вторых...