Вы должны сбежать!

Но сначала вы должны найти комнату связи, остановить запуск ракет и включить передачу во внешний мир, пока не стало слишком поздно!».

...Едва удерживаясь от смеха, Лина отложила в сторону буклет. Мужчины, похоже, никогда не взрослеют – даже такие классные, как Майкл. Что ж, если ему хочется поиграть в шпионов, она ему подыграет. Но! Прости, мир, пусть тебя сегодня спасут другие герои – у Лины есть задача поважнее. В конце концов, не так и важно, где провести ночь, если эту ночь с ней разделяет Майкл Уэллс. Она была готова с ним на всё.

Признавать эту мысль было страшновато, но она уже увлеклась им всерьёз и жаждала пойти ещё дальше. Повторяла себе, что надо действовать с холодной головой, но у неё не получалось, да и не хотела она противиться этому ошеломительному сумасшествию. Она была слишком неопытна, чтобы не влюбиться. Юность живёт по своим законам, даже очень голодная и отчаявшаяся юность, мечтающая о красивой зрелости.

– Прочитала? – Неслышно подошедший Майкл кивнул на буклет. – Ну, как тебе наш план на… ближайшую ночь?

Заметив её смущение, он рассмеялся, довольный своей шуткой, и Лина рассмеялась в ответ. Они снова стояли близко друг к другу, и всё, чего сейчас хотела Лина, так это чтобы в комнате не осталось никого, кроме них. И тогда, возможно, Майкл поцеловал бы её…

Она не успела вообразить, как классно, должно быть, целуется такой искушённый мужчина, как телефон Майкла разразился громким звонком.

Видимо, этот рингтон стоял у него только на действительно важные звонки, потому что Майк, услышав его, резко утратил расслабленную грацию хищника и стал собранным.

Он извлёк телефон из кармана, не заметив, как на пол упал сложенный лист бумаги. Глянув на экран, извинился и отошёл в сторону, чтобы поговорить.

Лина, не успевшая предупредить его, подняла упавшую бумагу и положила в сумочку, решив, что отдать это можно и позже. В ожидании Майкла она то и дело посматривала на него, но тот, продолжая говорить по телефону, стоял к ней спиной. Когда же, наконец, повернулся, улыбки на его лице, вопреки ожиданиям Лины, не было.

Он подошёл к ней, извинился – и сдержанно сообщил, что у него образовались неотложные дела, поэтому им придётся вернуться в Оресту. "К сожалению", – добавил он после паузы, но сожаления в его голосе Лина не уловила. Сейчас он говорил с ней тем слегка усталым и так хорошо дистанцирующим тоном, каким говорят управленцы, привыкшие работать с "толпой офисных бездельников".

Лина, конечно, расстроилась из-за отмены общих планов – но куда больше её расстроила эта внезапная перемена в нём. И пока они поднимались наверх, к выходу, он больше не вёл её за руку, а просто шёл, опережая на несколько шагов.

И после, в машине, весь путь до Оресты, он больше не шутил, не включал для неё весёлый радиоканал и не пытался поймать её взгляд. Он думал о чём-то своём и, казалось, ничуть не нуждался в её компании. Довёз до дома, дежурно попрощался и...

...И потом просто перестал звонить.

Через несколько дней Лина решилась.

...Проклиная высокие каблуки и Джулиуса Доуна, который придумал такой бесчеловечный дресс-код, она шла по Байворд Маркет. Дома здесь были старые – пожалуй, самые старые в Оресте. В них давно никто не жил, сейчас тут располагались только магазины и рестораны. Жить в историческом районе невозможно – слишком шумно, круглые сутки шумно, что и понятно: старый центр манит туристов как магнит – стрелку компаса. История делает деньги, а деньги – историю, ничего нового.

К слову, если личная история у Лины уже была, то денег как раз-таки не хватало. Сегодня – даже на автобус. Казалось бы, три остановки, ерунда. Всего на одну остановку дальше, чем до суда – а до здания суда она всегда ходила пешком. Но чёртов Байворд был вымощен крупным булыжником. По горячим камням хотелось пробежаться босиком, но не вышагивать на высоченных шпильках. Да что там вышагивать, скорее уж шкандыбать, чувствуя, как горят измученные ступни!