– Сними-ка свои боты, Брент, – не стал возражать Робби. – Как тебе такая идея, а, Джей? Мы оставим обувь на крыльце. Мы с Брентом знаем, как ведут себя приличные гости.

– Приличные гости ждут, когда их пригласят.

– Давай-ка не будем цепляться друг к другу из-за таких мелочей.

Оба посетителя вошли внутрь, и в гостиной сразу не осталось свободного места, такими огромными они были. Хотя пока они ни разу не использовали свое преимущество в размере, Человек-Язык не сомневался, что они не раздумывая прибегнут к любым мерам, лишь бы подчинить его своей воле.

– Чего ждут эти журналисты? – спросил Робби. – Насколько я знаю, таблоиды интересуются только чем-нибудь горячим.

– Ага, – поддакнул Брент и нагнулся к шкафчику с фарфором, чтобы посмотреться в застекленную дверцу как в зеркало. – Чем-нибудь горячим, Джей.

Он потрогал дверцу шкафчика.

– Осторожнее! Это антиквариат.

– В общем, странно выглядели эти парни, что болтались за полицейским заграждением, – продолжал Робби. – Короче, мы перекинулись с ними парой слов, да, Брент?

– Ага. Парой слов перекинулись. – Брент открыл шкафчик и вынул фарфоровую чашку. – Красивая. Она старая, да, Джей?

– Хватит, Брент.

– Он задал тебе вопрос, Джей.

– Ладно. Да, она старая. Начало девятнадцатого века. Если ты собираешься разбить ее, то сделай это поскорее, не играй на моих нервах, хорошо?

Робби хмыкнул. Брент тоже ухмыльнулся и поставил чашку на место, а потом закрыл шкафчик с осторожностью, достойной нейрохирурга, делающего операцию на мозге.

Робби сказал:

– Один из этих журналистов сказал, что копов интересует кто-то из местных. Ему сообщил какой-то знакомый в участке, что мертвая дамочка имела при себе здешний адрес. Но сам адрес нам не сказал. А может, и сам не знал. Или подумал, что мы работаем на его конкурентов.

Человек-Язык подумал, что такое никому и в голову не придет, стоит взглянуть на два этих чучела. Однако он догадывался, к чему клонит Робби, и собрался с духом перед неизбежным.

– Эти таблоиды, – покачал головой Робби. – Они много разного могут раскопать, если их не остановить.

– Ага. Много разного, – согласился Брент. И потом вдруг сказал совсем другим тоном, как будто на секунду вышел из роли подпевалы, которую играл по приказу Робби: – Наша мойка. Надо влить в нее немного бабла.

– Я же «вливал» полгода назад.

– Ну да. Но то было тогда, весной. А сейчас у нас мертвый сезон. Да тут еще такое… дело… ну, ты знаешь.

Брент глянул на Робби.

И вот тогда все стало на свои места.

– Вы взяли кредит под залог бизнеса? – спросил Человек-Язык. – Что на этот раз? Лошади? Собаки? Карты? Я не собираюсь…

– Эй, эй, послушай! – Робби сделал шаг вперед, словно желая подчеркнуть свое преимущество в росте и весе. – Ты должен нам, приятель. Кто тебе помог? Кто устроил нахлобучку всем тем писакам, что шептались у тебя за спиной? Брент даже руку сломал из-за тебя, а я…

– Я знаю, Роб.

– Хорошо. Тогда выслушай нас, о’кей? Нам нужна зелень, и нужна сегодня, а если у тебя с этим проблемы, то говори сразу.

Человек-Язык перевел взгляд с одного незваного гостя на другого и увидел, как перед ним раскатывается его будущее – бесконечный ковер с повторяющимся рисунком. Он снова продаст дом, найдет новое место, устроится, может, даже поменяет работу… и все равно они отыщут его. А отыскав, прибегнут к тому же маневру, который использовали с успехом столько лет. Вот как все будет. Они считали, что он им должен. И они никогда об этом не забудут.

– Сколько вам надо? – спросил он устало.

Робби назвал сумму. Брент мигнул и растянул губы в ухмылке.