– Вызовите скорую, я рожаю, – прошептала я в полудреме, но ни встать от слабости, ни крикнуть уже не могла. Впала в лихорадочное забытье.

В бреду мне казалось, что ко мне подошел мой муж Илья, что-то прокричал матери, затем вынес меня и положил к себе в машину. Я будто видела ночные огни города, затем белые стены, а дальше я потеряла сознание. А когда очнулась, то оказалась в одиночной больничной палате. Тронула живот, но его уже не было. И малыша моего рядом не было.

Страх опоясал горло, пульс участился, а затем дверь палаты открылась и вошла медсестра с медикаментами. Молодая, симпатичная, но совершенно неулыбчивая.

– Где мой малыш? Почему его нет рядом со мной?

Я вся дрожала, боясь услышать страшное, но медсестра не спешила меня обнадеживать.

– Ульяна Игоревна, лежите смирно. Мне нужно вколоть вам лекарства.

***

Я то приходила в себя, то впадала в забытье, но мужа рядом так и не обнаруживала. Только санитарки и медсестры отчего-то крутились рядом и о чем-то говорили. Моя палата располагалась напротив сестринского поста, и дверь была открыта. Их бубнеж в моей голове звучал неприятным фоном, пока я вдруг не услышала свою фамилию.

– Представляешь, Ирка, сегодня ночью у одного мужика две бабы рожали. Жена и любовница. Стыд-то какой. Вся больница всё утро сплетничает.

– Да ладно? У кого это? У богача Титова?

– Ага, у него. У одной сын здоровенький родился, а у второй совсем плох, в боксе лежит. Вот не повезло. Бывают же мужики козлы! Мало того, что изменяют, так еще и обоих привозят в одну больницу рожать. И ведь не боится, гад, что жена узнает.

– Думаешь, не знает? Все они, жены богачей, всё прекрасно знают, да терпят ради бабок мужниных. Ты, что ль, Фрося, не терпела бы? Всяко лучше муж гулящий, чем твой пропойца.

– Чей-та пропойца? – возмутилась та. – Он у меня только по праздникам. А ты не стой столбом. Сплетни развела! Нам вдвое больше работать надо, Любка внезапно после ночной смены уволилась. Чего это она? Я так и не поняла, сказала какую-то галиматью, что в другое место переводится. Какое другое? Это же лучший роддом в городе, зарплата приличная.

– И правда странно, Любка же деньги уважает. Да кто ж ее знает, что у нее на уме…

Санитарки мыли полы и что-то продолжали обсуждать у меня над ухом, а я улыбнулась. Надо же, в больнице рожала моя однофамилица. Вот только я сразу же сникла, понимая, что ей, в отличие от меня, не повезло.

Вот мой Илья никогда бы меня так не унизил и не предал, особенно так гнусно. Вот только в сердце занозой засели слова свекрови, пока я была в бреду.

– А наш Илья женится на Кристине, та как раз вот-вот родит. Будет у нас долгожданный внук. Наследник.

Либо это мне почудилось, либо свекровь приняла желаемое за действительное. Да, я знала, что Кристина давно вернулась из-за границы, даже помогала Титовым в бизнесе, у нее была отличная предпринимательская жилка, но у нее был молодой человек, Илья как-то сам об этом обмолвился невзначай. И никакого гнева на его лице я не увидела, оттого и была спокойна.

Когда я пришла в себя в следующий раз, то рядом с моей койкой сидел Илья. Бледный, осунувшийся, обросший щетиной. Меня разбудил его взгляд. Немигающий, какой-то острый и отталкивающий. Словно что-то было не так.

– Илюша? – попыталась я улыбнуться, но мне было всё еще плохо после анестезии. – Как наш сын? Мне ничего не говорят, я так волнуюсь. Он же… С ним ведь всё в порядке?

Мой страх вдруг усилился. Время словно остановилось, сердце замерло, затем стукнуло в груди раз, два, и понеслось. Пульс подскочил аж к горлу, отдаваясь гулом и бешеным стуком в ушах.