Артем переводит взгляд на Мишу, на меня. И снова на Мишу.

Прищуривается и с каменным выражением лица рассматривает его.

Но потом… Судя по тому, как на скулах Артема начинают ходить желваки, он все сразу понимает. Ничего удивительного: у них с сыном один и тот же овал лица, цвет глаз и волос, форма носа, губ и даже бровей. К тому же я видела детские фотки Львова. Так вот, Миша выглядит ровно так же, как выглядел сам Артем в этом возрасте.

Внутренности сковывает. Я сразу подмечаю: Львов не просто зол, он в бешенстве. Пока что тихом, но от этого мне еще страшнее. Все то, чего я так боялась, происходит наяву. И если раньше я еще надеялась, что ему будет все равно на сына, то теперь надежда рассыпалась прахом.

Артему определенно точно не все равно. Вообще ничего общего с «все равно».

Чувствую, как с лица сходит вся кровь, и меня ведет в сторону.

— Сколько ему лет? — В басе Львова отчетливо слышны опасные стальные нотки.

— Мне четыле, — непринужденно отвечает за меня Миша.

Ох, как сильно в этот момент я жалею, что у меня такой общительный и разговорчивый сын!

— Так ты уже большой? — натянуто улыбается ему Артем. — И когда у тебя день рождения?

— В конце малта.

Львову хватает буквально несколько секунд, чтобы прикинуть сроки и убедиться окончательно. Хотя мы оба и без того понимаем: в этом нет никакой необходимости.

Он полосует меня таким пробирающим до нутра взглядом, что по спине бежит холодок.

— Как его зовут, Арина?

— М-миша, — дрожит мой голос.

Артем делает шаг вперед и нависает надо мной огромной гранитной скалой так, что я невольно вздрагиваю.

Он поднимает мою голову за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза, нехорошо щурится и цедит морозным, колючим тоном:

— Как ты посмела скрыть его от меня?