Это последнее, что смогла услышать и понять, а дальше темнота, тревожная и ледяная.

ПАВЕЛ

Ад! Не думал, что он так быстро настигнет нас с Миланой! Бледная, измученная, потерявшая много крови, словно кукла фарфоровая. Что ей снится сейчас, а снится ли вообще? Под сильными обезболивающими, которые ей вкололи, она не чувствует и капли боли! Но сможет ли это лекарство обезболить душевную боль? Через пару часов она проснётся, и вот тогда, весь мир обрушится на неё острыми осколками!

- Павел, - раздаётся позади голос Елены, - подпиши вот здесь, - суёт мне в руки планшет со стопкой каких-то документов.

- Что это? – отрываю взгляд от Милы, поворачиваюсь к женщине.

- Разрешение на вакцинацию твоего сына, некоторые прививки делают в первые дни жизни, без подписи ни как, ни Милане же их подсовывать. Ваш ребёнок умер только для неё, Рая сказала, что все документы оформлять на тебя, так что давай, подписывай, и уходи уже отсюда, или же решил дождаться её пробуждения и сам сообщить?

- Нет, - отступаю на шаг назад от стеклянной двери палаты интенсивной терапии, - она не должна меня больше видеть, - забираю планшет из рук врача и ручку, быстро ставлю свою подпись.

Не смогу я сказать любимой, что наш ребёнок не выжил! Не смогу после этого оставить, лучше придерживаться намеченному плану, исчезнуть, испарится, за меня всё скажет письмо, в котором всего две строки!

- Она же знает где ты работаешь, знает фамилию, Раю знает, она же придёт к вам, - говорит Елена, суя свой нос куда не нужно.

- Не придёт, - отвечаю коротки и отдав обратно планшет, обхожу женщину, направляюсь в детское отделение.

Там мой сын, частичка Милаши, моей девочки!

- Не придёт, - повторяю тихо.

В преждевременных родах Милы, виноват я! Она всё слышала, слышала мой разговор с Алиной! Чёртова дрянь! Подняла всех на уши, не смогла дозвониться до меня, подняла шум! По среди ночи в дверь позвонили, на пороге оказался мой начальник охраны, обрисовал ситуацию.

Нельзя было разговаривать в квартире! Почему-то решил, что Мила не проснётся! А она проснулась! Теперь она знает, что Алина никакая не сестра, а законная жена, знает, что обманывал её, и поэтому не придёт.

Может оно и к лучшему, вытравит из сердца раз и навсегда!

- Сын! – летит в спину голос матери.

Приехала!

- Ты что сотворил, а?! – тут же накидывается, - что ты опять сделал не так? Что с моим внуком? – летят вопросы.

Догоняет быстро, громко цокая высокими каблуками по мраморному полу. Видеть её не хочу! Во всех бедах нашей семьи виновата она!

- Я с кем разговариваю?! – хватает за ворот футболки, дёргает назад.

- Не трогай меня сейчас, - рычу в искажённое злобой лицо.

Отшатывается, смотрит округлившимися глазами, уж не знаю, что она увидела на моём лице или же во взгляде, но мать замолкает.

Пока мать приходит в себя, разворачиваюсь и двигаюсь дальше, хочу увидеть свою кроху.

Уже заходя в широкие двери с надписью «Детское отделение», как звук цоканья вновь разносится по коридору.

Подхожу к огромному стеклянному окну, нахожу взглядом единственный кувез с малышом, смотрю на кроху, к телу которого идут несколько трубок, и кислородная маска на всё личико.

- О боже, - шепчет мать, догнала, - что у вас случилось, Павел, ответь мне, сын! – прохладными пальцами касается моего плеча.

- Мила случайно подслушала мой разговор с Алиной, случились преждевременные роды, - бросаю ответ.

Рассказывать ей подробно, нет желания, перед глазами сразу появляется Мила на полу и кровь на её бёдрах.

- Ну почему ты у меня такой неосмотрительный? Совершаешь ошибку за ошибкой! – стонет родительница.