– А по мне, ты красотка! Уверенно шла к своей цели и ведь почти добилась ее! Контакты бабушки, которая делала отворот от семьи и приворот на тебя, не дашь?

– Что? – только и в состоянии произнести я.

– Хотя ведь сорвалось на последнем этапе, наверное, та стерва перебила какой–то своей знахаркой. Но я попрошу с гарантией, чтобы поставили защиту от такого, – договаривает Марина и поднимается на ноги. – Так что, дашь?

Я только через несколько секунд понимаю, что она не шутит, говорит всерьез.

– Нет у меня никаких контактов, в передаче сказали неправду, Жанна солгала, я никого не привораживала, – все–таки отвечаю.

– Не хочешь раскрывать рабочий контакт, понимаю, – понятливо кивает Марина, – к тому же бабушка отчасти скомпрометирована из–за этого выпуска откровенностей невесты твоего бывшего. Ладно, через недельку–другую поинтересуюсь, авось дашь. Мне не горит.

Последняя коллега покидает архив, а я падаю на стул в полном непонимании того, что сейчас было. А главное, какая разная реакция у четверых людей, и лишь одна предположила, что нужно послушать другую сторону конфликта, то бишь меня.

Мотаю головой и делаю глоток чая. Мы здесь не психологией занимаемся, чтобы задумываться над причудливостью реакций индивидуумов в отдельно взятом социуме. Мы здесь инженерные сети проектируем. Я, по крайней мере. Просто теперь проектировать придется в несколько нездоровой атмосфере.

Пятничным утром искренне радуюсь тому, что это последний день на работе. После четырех прошлых дней мне как никогда хочется оказаться на необитаемом острове и не видеть ни одного представителя человечества.

– Тьфу ты, кхе, кхе, – давлюсь утренним кофе, – Мирошниченко местные паблики выкупила? Или скорее папочка выкупил. Почему я должна вместо новостей города узнавать о том, что молодожены наконец–то отправились на острова???

Делаю глубокий вдох и стараюсь не останавливаться глазами на фотографиях, где Демид совсем не выглядит несчастным, скорее наоборот. Он веселится, дурачится, а еще с нежностью и трепетом прикасается к животу своей супруги.

«Кажется, кто–то все–таки не удержался до свадьбы», – гласит надпись под последней фотографией, а я в смешанных чувствах отталкиваю от себя телефон, он проезжает через весь стол, но, благо, останавливается на его самом краю, не падает.

По ходу кому–то захотелось сопоставить себя с мировыми звездами и превратить собственную жизнь в ток–шоу. Можно заканчивать читать местные группы и паблики, дабы не нервничать.

Всеми силами пытаюсь не принимать близко к сердцу увиденное и прочитанное, но получается откровенно плохо. Беру третий по счету рогалик, пытаясь успокоиться. Сама же предположила, что дочке банкира захотелось стать звездой, фотографии наверняка постановочные, соответственно, и надписи к ним. Демид сбежал с первой брачной ночи!

Но это не помешало ему вернуться. Как и ничего не помешало заранее оплодотворить Жанну.

– Хватит! – громко произношу, подрываясь на ноги и невольно толкая стол, от чего мой телефон все–таки летит на пол. – Нельзя так, я не потяну в этом месяце новую электронику. Кто, с кем и как – неважно. Правды никто не скажет. А я накрасилась, и сейчас потечет тушь, если снова разревусь.

Аутотренинг голосом работает. Вибрации в груди заставляют отвлечься, как и беспокойство за смартфон.

Хватаю его, сумочку и выбегаю из квартиры. У меня остается неделя в ней, а я все не нашла новый вариант. Можно заслуженно поругать себя, да только все больше я останавливаюсь на мысли, что не хочу оставаться в этом городе, вот и не ищу ничего нового, вернее, оно само не находится. Объявления я смотрела, но все не так и все не эдак.