– … да я понял.

Перебивает и тут же активнее начинает собирать вещи Костика, при этом делая вид, что мне не существует. Мне становится не по себе, и не найдя его поведению никакого оправдания кроме как злость, бубню под нос:

– Простите.

– Ничего… – отвечает мне в параллель и наши слова заглушает оглушающий скрипучий свист тормозных колодок и свистящий звук резины об асфальт.

Секунды. Я вскидываю взгляд и у меня жизнь вся перед глазами проносится в одном единственном мимолетном кадре. Когда вижу несущийся прямо на нас черный джип.

– Боже!

Только и успевает сорваться с губ. Прижимаю к себе Костика сильно сильно…Визг тормозов совсем рядом. И в нем слышна неминуемая угроза… или даже смерть…

Зажмуриваю сильно-сильно глаза. Сжимаюсь. И вдруг неожиданно для себя ощущаю как нас с Костиком охватывают сильные руки. И толкают вперед, я только и успеваю что ахнуть и сделать шаг в сторону, но… оказываюсь недостаточно быстрой …. не успеваю опомниться как оглушительный удар сотрясает все мое тело. А дальше… Из моей груди вырывается дикий крик! Он оглушает меня саму, а потом вдруг прерывается и наступает полная темнота. Больная. Вязкая. Затягивающая в свои топи.

И я медленно тону, опускаясь на дно, где меня прошибает нестерпимая агония боли.

8. Глава 8

– Папуль, – мурлычет в динамик Карина.

Откладываю бумаги. Откидываюсь на спинку кресла.

Брови на автомате ползут к переносице.

Боже. Она вылитая своя мать. Повадки. Голос. Интонация. Да, мне достаточно только одного сказанного ею слова, чтобы понять с какими намерениями звонит дочь.

– Слушаю, Карина. Только давай по делу. У меня работы столько, что в твоей головке не уложиться и малая часть сий информации.

– Пап, ну что сразу, – обиженно вздыхает и тут я в ее голосе улавливаю плаксивые нотки. Да чтоб ее!

– Зайчонок, – смягчаю тон, ослабляю напор. – Что у моей куколки случилось?

Картина громко сопит в трубку. Молчит.

– Ну, давай пупсик. Ты же знаешь, как папа не любит, когда ты так делаешь!? – напоминаю дочери.

– Владик ушел, – сдавленно произносит два слова, от которых у меня кровь мгновенно приливает к голове.

– Что? Серьезно? Вы поругались?

– Пап, мне кажется Владик не хочет на мне жениться, – прорываются слова сквозь горькие слезы.

– Так, Карина, – строго произношу. – Карина! – повышаю голос, когда понимаю, что дочь начинает заводиться.

– Пап, я его люблю, а он… Он не любит, – и от ее слез мне даже через трубку стало мокро.

– Так, успокойся. И будь на связи, я позвоню твоему благоверному.

Отключаюсь прежде, чем Карина успела мне что-то возразить .

Переключаясь, нахожу во входящих телефон зятька. Меня берет злость, только от одной мысли о том, что этот придурок тепленький мог обидеть мою дочь, а уж довести ее до слез так об этом и речи не могло быть.

Первый гудок проходит. Я только приготовился для того, чтобы открыть рот и задать вопрос, как звонок сбрасывается и в динамике слышны короткие гудки.

– Что?! Что это Было? – от злости ручка в пальцах ломается пополам.

Набираю второй раз номер и… когда происходит тоже самое резко встаю из-за стола.

– Сосунок! – рычу в телефон до хруста в костяшках сжимаю корпус, топлю трубку в кармане. – Николай! – мой рык сотрясает стены кабинета.

– Да, босс! – на том конце стационарного телефона тут же откликаются.

– Найди адрес этого недоноска Владика. И скинь мне его на телефон.

– Понял. Помощь будет нужна? Ребят вызывать?

– Нет, с этим идиотом я все решу сам, – отвечаю жестко.

Еще несколько раз пытаюсь дозвониться до будущего зятя, но результат оказывается нулевым. Вот и приехал порешать кое-какие дела. Вот и порешал называется. И как у это чмыря вообще хватило смелости вильнуть хвостом. С какой такой чертовой матери, он смелым встал?