– Ага.

Я сбрасываю вызов, не прощаясь. Если услышу ещё хоть слово… Хоть намёк про то, что это я не справилась с браком… Нет, мне нельзя волноваться, нельзя.

Это ведь на одну ночь, я выдержу. Всего несколько часов ничего не изменят. Закроюсь в своей старой спальне, главное не начинать обсуждения с мамой. Её слова уже достаточно ранили.

Я не понимаю, почему всегда виноватой оказываюсь я. Чтобы не сделала, какой бы выбор не делала – в ответ слышала лишь упреки про то, что можно было лучше. По-другому. Умнее. Успешнее. Добиться большего к моему возрасту.

Я должна радоваться тому, что сегодня есть где переночевать. Но не могу сдвинуться с места. Малодушничаю, выбираю ещё недолго постоять на улице. Отойти от этого разговора, подготовиться к новому.

Открываю сайт с поиском жилья, переминаюсь с ноги на ногу. Лучше так, сразу. Потом опять забуду, ни к чему не буду готова. Я буду чувствовать себя уверенней, если поеду к маме уже с запасным вариантом.

Только все объявления, которые мне подходят, слишком далеко. Либо возле больницы, но с ценой как за квартиру, а по факту – маленькая комната.

Я перебираюсь в небольшое кафе через дорогу, где мы часто пили с коллегами кофе. Заказываю только черный чай, копаюсь в сумке, достаю оттуда кошелек.

Корю себя за то, какой беспечной была. Легко относилась к жизни, слишком верила в нашу с Демидом семейную жизнь. Будь я умнее, имела бы запас на черный день. План действий, брачный договор, в конце концов.

Но Демид был стихией. Ворвался в мою жизнь. Сначала раздражал, потом покорил. Всё так быстро происходило, как налёт «Золотой орды» на Киевскую Русь. Влетел, украл меня, не оставляя шансов отбиться и сохранить остатки разума.

А теперь я сжимаю в руках свой оранжевый кошелек и не знаю, сколько там есть денег. Я откладывала зарплату, но тратила на праздники. Хотелось делать мужу подарки с собственных денег, казалось более личным.

Всё напряжение лопается мыльным пузырем, когда я пересчитываю наличку. Здесь намного больше, чем я ожидала. Всё никак не привыкну, что после ординатуры ставка у меня стала выше.

Мне должно хватить на гарантию и плату за первый месяц. Конечно, лучше выбирать скромный вариант, чтобы не покрывать лишь запасами… Но я впервые за эти сутки чувствую себя так, словно у меня есть выход!

Всё не заканчивается на Демиде.

Я без него могу справиться со всем.

В меня словно резко вливает физраствор, в котором смешаны витамины и надежда. Воодушевляюсь, прошу официантку присмотреть за чемоданом, а сама подхватываю сумку и спешу в уборную.

Это плохое решение, но мне нужно закрыть все вопросы прямо сейчас. Вечером тест на беременность может дать ложноотрицательный ответ. Я знаю! Но если прямо сейчас будет две полоски…

Если всё подтвердится…

Нельзя давать себе ложную надежду, она потом ядом отравляет и убивает. Но Серафима Ивановна уже и так дала мне мечту, веру в то, что хоть что-то хорошее осталось в моей жизни.

Я жду две минуты, указанных на инструкции, после – ещё три от себя. Сколько раз я уже так делала? Мучила себя, хотя заранее знала, что ничего не получилось.

Но сейчас всё совсем по-другому. Я уверена, что беременна, мне нужно лишь подтверждение. И так страшно лишиться последней надежды. Я не позволю Демиду сломать меня в любом случае, но…

Такой долгожданный малыш должен быть толчком. Меньше страдать, больше делать. Вырваться из коматоза, сбросить это состояние, словно я после наркоза.

Делать-делать-делать.

Развестись с мужем быстро, лишь бы он не претендовал на ребенка. После его слов об аборте, я Юсупова и близко не подпущу к малышу. Пусть со своей Марисой счастлив будет.