А вышло по-другому.

Вышло так, что я поднимаюсь на пятнадцатый этаж, где находится офис компании Багирова, приехав к нему на маршрутке. У меня нет денег даже на такси. У меня больше нет моей машины. У меня нет бриллиантов, которые когда-то дарил отец. И платья тоже нет.

Смотрю на себя в отражении узкой полоски зеркала на одной из стен лифта.

Я некрасивая. Мне нечем похвастаться перед Егором.

Лицо изможденное, исхудавшее - мне приходится даже на еде экономить. Джинсы собрались складками на бедрах, а совсем недавно были в обтяжку. На ногах вместо шпилек потертые, но удобные кеды - мой путь из другого города сюда, в Ярославль, был неблизким, нужно было обуться так, чтобы иметь возможность много ходить.

Волосы потускнели и выглядят безжизненными. У меня нет ни сил, ни денег, чтобы ухаживать за ними.

Глаза блеклые. Ресницы бесцветные. Краситься нет смысла. Нет времени. Нет желания. Нет жизненных сил.

- Добрый день! Можно мне к Егору Дмитриевичу? - кладу руку на стойку, за которой стоит стол секретаря. Взгляд цепляется за ее длинные красные ногти с черными геометрическими узорами. Сжимаю свои пальцы в кулак. На моих руках давно нет маникюра, ногти просто обрезаны под корень. А из украшений - след от кольца на правой руке, на безымянном. От того самого кольца, которое когда-то дарил Егор, предлагая выйти за него замуж.

Я его тогда так и не нашла в себе силы снять... А теперь вот пришлось. Чтобы он не увидел моей агонии... И это кольцо, кстати, ждет та же участь, что и все мои украшения и украшения матери - если Багиров мне не поможет, я его тоже продам.

- Э-э, здравствуйте! А вам назначено? - удивленно смотрит на меня секретарша.

- Нет. Но мне очень нужно его увидеть.

- Не назначено? Так давайте я вас запишу, - она листает ежедневник, исписанный ровным круглым подчерком. - И... ну, допустим, в пятницу в 11, вы сможете с Егором Дмитриевичем встретиться.

Из-за двери доносится голос. Мужской. Замираю, вслушиваясь в его звуки, в его тембр. Слов не разобрать. Но это, конечно, он, это Егор. Я не могу не узнать. Он здесь, за дверью, в кабинете.

- Егор Дмитриевич сегодня очень занят, - начинает тараторить секретарша. - У него совещание с директорами филиалов компании по селекторной связи!

- Я подожду, - усаживаюсь на диванчик возле дверей.

Ноги противно дрожат, то ли от голода, то ли от страха, то ли от предчувствия нашей встречи.

Господи, дай мне сил! Прошу тебя! Не оставляй меня!

- Ждать бессмысленно, - недовольно бросает секретарша. - Через два часа у Егора Дмитриевича очень важная встреча в другом конце города! Он не сможет уделить вам время.

Молчу. Вполне возможно, что и не сможет. А скорее, даже не захочет. Потому что я для него никто. Он не искал меня, не пытался вернуть. Он изменял мне, врал, предавал. Да и, возможно, он и не узнает меня.

Это я его любила. А он меня нет.

Стараюсь не смотреть на секретаршу. Потому что в голову лезут совершенно непотребные мысли на ее счет. Егор - любитель таких вот дамочек с большой грудью и длинными белыми волосами. Может, и она для него не только секретарша?

В кабинете не стихают голоса, то есть совещание продолжается, именно поэтому я подскакиваю от неожиданности, когда дверь распахивается.

- Мариночка, принесите, пожалуйста...

Поворачиваюсь.

Он застыл в дверях. Смотрит на меня так, словно увидел привидение.

А у меня такое чувство, словно мне в мозг вонзили длинную острую иглу. Всё тело прошивает болью. Хочется сжаться в комочек под его пронизывающим взглядом и закричать от ужаса, от боли, от всего того, что рвет на части мое сердце.