Я непроизвольно фыркаю и пытаюсь скрыть смех под кашлем. Кристина пихает меня локтем в бок и прижимает палец к губам. Чего она волнуется? Эвелин ведь меня не услышит.

Тори, бывшая лидером лихачей, находится в нескольких футах от меня, скрестив на груди руки. Ее рот кривится в ядовитой усмешке.

– Наступает время подготовиться к нашему новому образу жизни. Вы обязаны начать изучение обычной деятельности бесфракционников. Затем мы все будем выполнять работы по расписанию, в дополнение к нашим традиционным обязанностям, – произносит Эвелин и вроде как улыбается.

Ее улыбка похожа на оскал.

– Мы будем вместе работать для нашего города. Прежде фракции разделяли нас, но теперь мы едины. Отныне и навсегда.

Бесфракционники одобрительно аплодируют.

Я чувствую неловкость. Не то чтобы совсем я с ней не согласна, но те члены фракций, которые восстали вчера против Эдварда, вряд ли примут такой расклад. Власть Эвелин не так сильна, как может показаться.

Я начинаю пробиваться через толпу, потом я пробираюсь по коридорам, пока не нахожу запасную лестницу, по которой мы забирались в лабораторию Джанин. Тогда здесь валялись горы трупов. Зато теперь – чисто и прохладно.

Когда я прохожу по четвертому этажу, раздается громкий крик. Открываю дверь и вижу группу подростков. Они гораздо младше меня. Все – спортивного телосложения и с повязками бесфракционников. Они окружают парня, распростершегося на полу. Он из правдолюбов, одет в черное и белое.

Я подбегаю к ним. Рослая девушка вновь заносит ногу, чтобы пнуть лежащего.

Я ору:

– Эй, ты!

Бесполезно – ботинок бьет юношу в бок, и он стонет.

– Прекратите! – воплю я.

Девица оборачивается. Она выше меня на добрых шесть дюймов, но я настолько разозлена, что ни капельки не боюсь.

– Прочь, – кричу я.

– Он нарушил дресс-код. Я имею на это право и не собираюсь следовать приказам от любителей фракций, – отчеканивает она, не сводя глаз с татуировки над моей ключицей.

– Бекс, – окликает ее мальчик. – Она – Трис Прайор.

Остальные, похоже, впечатлены, но девушка презрительно усмехается.

– Ну и что?

– A то, – отвечаю я. – Однажды я избила кучу народу, чтобы пройти посвящение в лихачи, и я легко отделаю тебя.

Снимаю свою синюю кофту и кидаю ее избитому парнишке. У него рассечена бровь. Он с трудом поднимается, держась за бок, и набрасывает одежду на плечи.

– Готово, – заявляю я. – Теперь он ничего не нарушает.

Девушка обдумывает ситуацию, прикидывая, очевидно, хочет ли она драться со мной или нет. Я практически слышу ее мысли: она мелкая, значит, легкая, но – из лихачей, поэтому ее сложновато победить. Может, она даже знает, что я убивала, а может, просто не хочет лишних проблем. Наконец, она отступает.

– Ты бы лучше о себе побеспокоилась, – ворчит она.

– Незачем, – отвечаю я. – А теперь убирайтесь вон.

Жду, пока они не разойдутся, а тот мальчишка окликает меня:

– Подожди. Твоя кофта.

– Бери себе.

Я сворачиваю за угол, надеюсь найти другую лестницу, но оказываюсь в пустом коридоре. Внезапно я слышу шаги позади. Оглядываюсь, готовая встретиться с бесфракционниками, но там никого нет. Наверное, я превращаюсь в параноика.

Открываю дверь, ведущую из главного коридора, надеясь обнаружить окно и сориентироваться. Передо мной – очередная разграбленная лаборатория. Мензурки и пробирки разбросаны по углам, клочки бумаги устилают пол. Нагибаюсь за одним, и вдруг гаснет свет. Кто-то хватает меня за руку и тащит, мне накидывают мешок на голову и прижимают к стене. Пытаюсь драться, путаясь в ткани, закрывающей мне лицо.

Только не это! Нет!