Карина нагнулась и вытащила из снега обычный железный ключ с тремя зазубринами и круглой ручкой.

– Эй! – крикнула она, глядя на едва видневшийся сквозь белизну угол дома. – Ключ потерял! Ма-альчик!

Еще одна машина остановилась, чтобы пропустить собравшихся пешеходов. Карина перебежала дорогу и устремилась вслед за незнакомцем. Возле арки в свой двор она хотела остановиться, но увидела впереди парня. Уже через миг его поглотил снегопад, и она возобновила погоню.

– Мальчик, стой! Подожди! – снова закричала она.

Парень продолжал быстро идти вдоль дома и не оборачивался.

«Вот глухой!»

Карина пробежала до следующей арки, но парень неожиданно куда-то исчез. Она остановилась перевести дыханье и огляделась. Снег продолжал идти, машины медленно тянулись вокруг площади, ослепляя ярким светом фар, а укрытая точно пушистой ватой ель сверкала из-под снежной паутины тусклыми огоньками.

«Куда же он делся?» – недоумевала Карина, крутясь на месте, пока не увидела, что парень пересекает площадь.

И снова она за ним побежала, то и дело пыталась звать, но расстояние между ними практически не сокращалось, парень, не оборачиваясь, решительно шагал к домам, а у нее от усталости уже подкашивались ноги.

Он прошел под аркой – она за ним. Парень перепрыгнул заборчик, прошел через двор и позвонил в домофон одной из парадных.

Карина особенно громко завопила:

– Сто-о-ой! Твой клюю-у-уч!

Незнакомец наконец обернулся и уставился прямо на нее.

Она радостно подпрыгнула на месте и подняла руку с ключом. Парень некоторое время смотрел на нее, затем взялся за ручку, потянул на себя дверь и скрылся в парадной.

– Ну и ну, – выдохнула Карина, растерянно глядя то на дверь, то на зажатый в замерзших пальцах ключ.

Будильник трещал уже в четвертый раз. В четвертый раз Карина высовывала из-под одеяла руку и пыталась отыскать его на ощупь, не разлепляя сонных глаз. И в четвертый раз не находила, сколько ни шлепала ладонью по гладкой поверхности тумбочки.

«Журнал, тарелка с виноградом, блокнот, ручка, – мысленно перечисляла она все, к чему прикасались пальцы, – ну где же он… где?»

Временами ей казалось, что будильники – это какие-то инопланетные существа, отправленные на Землю, чтобы издеваться по утрам над людьми.

Девочка зевнула и с удовольствием потянулась.

– Кариша! – послышался мамин голос. – Вставай, твой будильник слышен во всей квартире. Просыпайся, дорогая, смотри, какое солнышко на улице!

Карина с ленивым стоном села на кровати и еще раз потянулась.

– Я наливаю чаек и делаю тебе бутерброды, – из коридора крикнула мама.

В окно светило солнце, а будильник продолжал трещать, извещая сонную хозяйку, что 10:30 наступило двадцать минут назад.

В комнату, цокая когтями по паркету, вошел Артемон. Пес радостно подбежал к ее кровати и завилял пушистой кисточкой на хвосте.

Уже целую неделю их класс приходил в школу к третьему уроку. Учительницы по математике и русскому заболели одновременно, а замещать было некому.

Карина выключила надоедливый будильник, вдела ноги в тапки и прошлась по комнате. Возле окна она остановилась. Ее заинтересовали вовсе не солнечные лучи, точно жидким золотом залившие площадь, а висящий за стеклом на нитке белый листок формата «А4». На листе крупными буквами зеленым фломастером было написано: «Какое чудесное утро, не правда ли?»

«Кто же автор? Не может это быть старик со второго или тетя Маша с третьего? Они слишком старенькие. Или та девушка, что постоянно пропадает на работе… интере-е-есно». – Карина вынула из ящика стола фломастеры и забралась на подоконник. Она, как в прошлый раз, открыла форточку, но теперь лист сразу схватить не пыталась, сперва легонько подергала за него. Тот поддался, никто не тянул за нитку, поэтому она втащила лист в комнату, зубами открыла колпачок красного фломастера и старательно написала: «И правда, утро просто замечательное!» Недолго полюбовавшись, она взяла желтый фломастер и пририсовала солнышко. После этого лист был выдворен за окно, а мама из кухни позвала: